Воронята - Стивотер Мэгги (2012)

Как только слова сорвались с губ, Гэнси знал, что это было несправедливо, и даже если и справедливо, то неправильно. Но он не сожалел о том, что сказал.

Он вернулся к Камаро и схватил телефон, чтобы позвонить Ронану, но сигнал полностью отсутствовал, как это часто бывало в Генриетте. Обычно Гэнси принимал это как сигнал, что нечто сверхъестественное воздействовало на энергию вокруг города, перебивай сигнал или даже электричество.

Теперь он думал, что это, вероятно, означало, что он ни с кем не свяжется.

Закрывая глаза, он думал о синяке с мягкими краями на лице Адама, как он расползался, о красной отметине над носом друга. Он представил, как однажды приедет сюда и обнаружит, что Адама здесь нет, что он в больнице, или еще хуже, что Адам тут, но у него сломана какая-нибудь конечности или сильно повреждены жизненно-важные органы.

Только эта картина в голове заставила его чувствовать себя ужасно.

Тут автомобиль пошатнуло, и глаза Гэнси открылись, так как застонала пассажирская дверь.

— Гэнси, подожди, — задыхаясь, сказал Адам. Он согнулся, чтобы смотреть внутрь автомобиля. Ушиб выглядел ужасно. Это заставляло его кожу казаться прозрачной. — Не уезжай будто…

Переместив руки с руля к коленям, Гэнси всмотрелся в него. Это была та часть, где Адам собирался попросить, не принимать то, что он сказал, лично на себя. Но это чувствовалось личным.

— Я только пытаюсь помочь.

— Я знаю, — произнес Адам. — Я знаю. Но я не могу сделать это вот так. Я не смогу так жить сам с собой.

Гэнси не понимал, но кивнул. Он хотел, чтобы это закончилось, он хотел, чтобы вернулось вчера, когда он, Ронан и Адам слышали диктофон, и лицо Адама еще не было разбито. Позади Адама он увидел фигуру миссис Периш, наблюдающую с крыльца.

Адам закрыл глаза на минуту. Гэнси мог видеть, как переместились его зрачки под кожей век, будто видя сон наяву.

А затем одним простым движением, он соскользнул на пассажирское кресло. Рот Гэнси открылся, чтобы сформировать вопрос, который он так и не задал.

— Поехали, — сказал Адам. Он не взглянул на Гэнси. Его мать наблюдала за ними с крыльца, но он не посмотрел на нее. — Планом был экстрасенс, так? Следуем плану.

— Да. Но…

— Мне нужно вернуться к десяти.

Теперь Адам смотрел на Гэнси. Было что-то жесткое и пугающее в его глазах, то, о чем не говорят вслух, кое-что, как опасался Гэнси, что поглощает полностью. Это, он знал, был компромисс, рискованный подарок, который он мог отклонить.

После момента колебания Гэнси резко переключил передачу. Адам скатился к окну и схватился за крышу, будто бы ему нужно было держаться.

Когда Камаро медленно выехал на однополосную дорогу, их путь преградил голубой пикап Тойота, приближающийся с другой стороны. Дыхание Адама явно замерло. Через лобовое стекло Гэнси встретился глазами с отцом Адама. Роберт Периш был крупным, бесцветным, как август, выросший из пыли, покрывающей трейлеры. Его глаза были темными и маленькими, и Гэнси ничего не видел от него в Адаме.

Роберт Периш сплюнут в окно. Он не притормозил, чтобы их пропустить. Лицо Адама было повернуто в поле, но Гэнси не отводил взгляд.

— Ты не обязан ехать, — сказал Гэнси, потому что он должен был это сказать.

Голос Адама раздался, будто издалека.

— Я еду.

Повернув руль, Гэнси ударил по газам. Свинья бешено помчалась по дороге, поднимая облака пыли из-под колес, перепрыгнув через мелкую канаву. Его сердце заколотилось от нетерпения, риска и желания прокричать все, что он думал об отце Адама отцу Адама.

Когда они вернулись на трассу, с другой стороны от Тойоты, Гэнси мог чувствовать преследующий их взгляд Роберта Периша.

Тяжесть того пристального взгляда походил на более существенное обещание будущего, чем что-нибудь из того, что мог сказать ему экстрасенс.

15