Трон и плаха леди Джейн - Элисон Уэйр (2006)

— Я целиком вас поддерживаю, — объявляю я. — Я даю свое согласие. Я откажусь от своего права в пользу Джейн. — Оба герцога скалятся во весь рот, но улыбка вскоре исчезает с лица Нортумберленда, когда он слышит то, что я говорю дальше. — У меня единственное условие. Я не хочу, чтобы брак вступал в силу до тех пор, пока все не исполнится. Ваш план, милорд, может провалиться; наша жизнь непредсказуема. А при отсутствии брачных отношений брак можно легко аннулировать. Это просто разумная предосторожность, на всякий случай. Я уверена, вы понимаете, что нам приходится защищать свои интересы и интересы нашей дочери.

Генри таращится на меня в восхищении, а Нортумберленд выходит из себя.

— Не понимаю, сударыня, какой случай вы имеете в виду, — натянуто говорит он.

— Совершенно уверена, что все пройдет как надо, — отвечаю я. — Вы, похоже, все предусмотрели. Но я чувствую, что осторожностью нельзя пренебрегать. Не нужно поспешных действий. Я тоже хочу быть готова к любой неожиданности.

Ага! На это ему нечего возразить.

— Хорошо, — соглашается он с очевидной неохотой. — Брак не вступит в силу, пока корона не будет на голове у Джейн.

— Есть еще один маленький вопрос, — позже говорит Генри.

— Да? — отзывается Нортумберленд.

— Не так давно мы договорились с герцогиней Сомерсетской о помолвке Джейн с ее сыном, Эдуардом Сеймуром, графом Хартфордом.

— Но они не были официально помолвлены?

— Пока нет.

— Хорошо. Тогда расторгните эту договоренность. Скажите, что вы передумали. Молодой Хартфорд — сын изменника. Леди Джейн ему не пара.

— Я согласна, — говорю я. — Еще одно, милорд. Зачем вы хотели видеть сегодня нашу младшую дочь, Кэтрин?

Я догадываюсь — Генри уже знает, что ответит Нортумберленд.

— Сударыня, я пытаюсь заручиться поддержкой главных людей государства, — объясняет герцог. — Я думаю, что граф Пемброк будет нам весьма полезен. Его сын, как вам, может быть, известно, проявляет интерес к леди Кэтрин.

Я смотрю на Генри.

— Я уже, в принципе, дал согласие, — говорит он, немного смутившись. — Если ты одобришь, дорогая, то мы приступим.

— Что ж, спасибо, что посоветовался со мной, — ядовито замечаю я. — Но я и в самом деле полностью одобряю.

— Отлично! — восклицает Нортумберленд. — А теперь, если позволите, тост за будущее? — Он поднимает кубок.

— За будущее, — эхом откликаемся мы.

Джон Дадли, герцог Нортумберленд

Элай-плейс, Лондон, апрель 1553 года.

Я улыбкой встречаю Гилфорда, входящего в комнату.

— Садись, мой мальчик, — говорю я ему, окидывая его взглядом, пока он садится за стол против меня.

Светлые волосы, свисающие на глаза, полные губы, элегантный камзол синего бархата. Ему шестнадцать, он уже выше шести футов ростом и при этом стройный и длинноногий. Моя жена говорит, что для мужчины он весьма изящен и очень привлекателен.

Она неправа — по-моему, для своих лет он слишком зеленый. Его старшие братья в этом возрасте были мужчинами. Еще бы, ведь мать его избаловала, прямо с колыбели. Она добра, и, подозреваю, старается скрывать от меня проделки Гилфорда, которых, несомненно, достаточно. О да, она бранит его, но ее упреки словно мяуканье котенка. Он веревки из нее вьет, сладко улыбается, говорит, что любит ее, когда она злится, и все ему сходит с рук. Но она не знает и половины.

Случись ей хоть краем уха прослышать о том, что доносят мне мои шпионы про Гилфорда, она бы от ужаса лишилась чувств.

Я знаю точно — потому что велел за ним следить, — что прошлой ночью мой сын посещал «Шляпу кардинала», знаменитый бордель в Саутворке. Я знаю, что друзья дали ему денег на шлюху, потому что все свои он истратил на выпивку. Догадываюсь, что сегодня утром у него, по меньшей мере, болит голова. Дай бог, чтобы он не подцепил какой-нибудь неприличной болезни.