Жажда - Нил Шустерман, Джеррод Шустерман (2018)

Расслабившись в своем кресле, Лайла принялась просматривать тексты предстоящих сюжетов. История про то, как с последствиями исчерпания водных ресурсов борется зоопарк. Про человека, которого застрелили в тот момент, когда он хотел слить воду из цистерны, направлявшейся в больницу. И, наконец, про первую официально зарегистрированную в Сан-Бернардино смерть от обезвоживания. Почему все плохое случается именно в Сан-Бернардино?

Приподняв бровь, к ней поворачивается Чейс.

– Дело – дрянь, – произносит он с теми же модуляциями, с которыми говорил «Это свежайший продукт» в те дни, когда озвучивал рекламные ролики с «фастфудом» – хотя ходят сплетни, что он не пренебрегал съемками и в иных жанрах. Но, как говорит их продюсер, они работают с новостями, а не сплетнями.

– И, тем не менее, все, что нам остается делать – это просить людей не терять хладнокровия и следить за нашими новостями.

– А что им еще скажешь? Снимайте штаны и бегайте по улицам нагишом?

– Если это поможет им пережить кризис, то – да.

– Ну что ж, – ухмыляется Чейс, – то были бы отличные новости.

Полуденный блок закончился, и Лайла направляется в свою гримерку. Увы! Ее кувшины пусты – кто-то, и, может быть, не один, опустошил все ее запасы.

– Сейчас принесут еще, – обещает нервничающий стажер. – Десять минут, не больше.

Но десять минут спустя нет ни стажера, ни воды.

В коридоре Чейс разговаривает по телефону со своим агентом, причем динамик включен на полную мощность, и любой, кому интересно, может с головой нырнуть в личные проблемы Чейса Бакстона. Агент убеждает своего подопечного: если тот хорошо проявит себя во время водяного кризиса, то может выйти на федеральный уровень. Перейти в Си-эн-эн, например.

– Это ужасно, что ты хочешь заработать на чужой беде, – говорит ему Лайла.

Чейс пожимает плечами и продолжает разговор.

Хотя у Лайлы тоже есть профессиональные амбиции, она не такой шакал, как Чейс, и не станет строить свое будущее на костях умерших сегодня людей. Она смотрит в окно, пытаясь отсюда, с сорок третьего этажа увидеть реальную картину кризиса. Внизу, на улице колышется толпа. Это демонстрация? Или там раздают воду? Отсюда толком не видно. Неожиданно она почувствовала приступ клаустрофобии. Как она здесь одинока!

После перерыва в студию стали стекаться известия о новых случаях смертей, вызванных обезвоживанием. Новости приходят быстро, и их нужно тут же выдавать в эфир. Можно только вообразить, что чувствуют люди на том конце телевизионного канала: они сидят в капканах собственных домов и ждут, кто на их улице окажется следующим.

Никто так и не приносит воду в ее гримерную.

Чейс тоже хочет пить. Но воды нет нигде, и никто ее не обещает.

И тогда в голову Лайле приходит идея. Реализовать ее будет непросто, но ведь больше-то ничего нет!

– Отправьте меня на вертолете! – говорит она продюсеру.

– Что?

Продюсер смотрит на нее, как на сумасшедшую.

– Лайла! Ты – ведущая. Ты не делала репортажей с воздуха с тех пор, как занималась дорожным движением.

– Бунты, пожары, пробки! Все эти истории происходят не в студии, а на улице, в городе! Людям именно это интересно!

Лайла говорит так, словно, как и Чейсом, ею движут профессиональные амбиции.

– Чтобы привлечь их внимание, нужно отправить ведущего на небо. И зрители уже не будут переключать каналы!

– Нет, – не сдается продюсер. – Ты нужна мне в студии.