Поколение селфи. Кто такие миллениалы и как найти с ними общий язык - Джин Твенге (2014)

В какой-то мере рост самооценки чернокожего населения можно отнести на счет школьных программ самоуважения. Наряду с общими программами, о которых рассказывалось в главе 2, многие местные управления образования вводили специальные программы самоуважения для чернокожей молодежи. 20-летняя Сондра участвовала в такой программе, когда училась в пятом классе. Чернокожих учеников, которых в ее школе было немного, собирали на отдельные занятия, где они получали знания о своей культуре и учились гордиться своим происхождением. «Мы по-настоящему гордились собой и своей историей, – говорит Сондра. – В этой группе я приобрела чувство собственного достоинства, которое позволило мне осознать себя и понять, чего я хочу достичь в будущем». В последние годы такие группы получили еще большее распространение.

Самого поверхностного знакомства с любым школьным учебником истории будет достаточно, чтобы понять, что чувство этнического достоинства воспитывают и без каких-то специальных программ. Учебники истории времен поколения бэби-бумеров повествовали в основном о достижениях белых мужчин и рассматривали рабовладение с точки зрения политики, а не с точки зрения его влияния на афроамериканцев. Коренное население Америки изображалось в качестве врага. В современных учебниках истории подробно рассказывается и о репрессиях, которым подвергались афроамериканцы и индейцы, и об их культурах. Молодежь, принадлежащая к этническому меньшинству, убеждается, что школьное образование не обходит стороной их историю, и приобретает лучшее представление о собственной культуре и ее корнях.

Этот тренд не ограничен чернокожей молодежью. В рамках своего комплексного исследования мы установили, что самооценка испаноязычной и азиатской молодежи также росла больше, чем самооценка белых. И несмотря на то что в целом показатели самооценки у этих двух групп остаются несколько более низкими по сравнению с показателями самооценки у белых, за последние три десятилетия разрыв между ними неуклонно сокращался. По всей вероятности, он будет сокращаться и впредь по мере того, как новым поколениям будет все настойчивее внушаться американский идеал высокой самооценки.

Многим детям иммигрантов – выходцев из Азии и Латинской Америки – приходится находить хрупкий баланс между общинной культурой своих родителей и индивидуалистической моралью Соединенных Штатов. В одном из эпизодов передачи «Моя жизнь» телеканала MTV американская журналистка корейского происхождения Суджин Пак рассказывала об учебе детей иммигрантов в университетах. Когда сама Суджин уехала учиться в Беркли, ее родители переехали в дом, расположенный рядом с ее общежитием! «Как каждая благовоспитанная корейская дочь, я всегда делала именно то, что велели родители», – говорит она. Затем Суджин побеседовала с Соней – девятнадцатилетней девушкой из семьи мексиканских иммигрантов, которой непросто даются занятия в университете: ее родители требуют, чтобы она выполняла всю работу по дому и ухаживала за младшими сестрами и братьями. («Ты выгладила мои вещи?» – спрашивает ее отец.) Сначала Соня хотела бросить учебу, но передумала, после того как родители пообещали ей поддержку.

Многие из представителей испаноязычной молодежи гордятся своей этнической принадлежностью и безусловно признают, что их поколение обладает возможностями, о которых их родители не могли и мечтать. 24-летний Хозе говорит, что его мать посещала школу в Мексике лишь до третьего класса. После переезда в Соединенные Штаты в возрасте 13 лет она работала прислугой, а после этого – швеей в подпольном цеху. По словам Хозе, окончив среднюю школу, он особенно не стремился в университет, поскольку и так уже получил лучшее образование, чем кто-либо в его семье. И тем не менее, получив письмо университета о зачислении, он «прочитал первую фразу и прослезился. Я хотел поблагодарить Господа за то, что он дал мне столь многое. Матери я сказал, что это только начало и что я сделаю все возможное, чтобы показать себя с наилучшей стороны».