Неукротимый, как море - Уилбур Смит (2009)

Она дала ему стопку бланков, и Ник принялся писать: «Пожалуйста, немедленно перезвони…» Здесь он указал номер своей квартиры в Куинс-Гейт, затем номер офиса Джеймса Тичера, после чего задумался, держа ручку в воздухе и пытаясь подыскать слова, которые выразили бы его беспокойство… Увы, тщетно.

«Я тебя люблю, — наконец написал он. — Очень-очень».

После полуночного звонка Николаса, в котором он рассказал про перевозку кадмиевой нефти, Саманту Сильвер закружил водоворот событий.

Проведя серию встреч с руководством «Гринпис» и других экологических организаций в целях создания общественного резонанса в связи с новой угрозой океану, она в компании Тома Паркера прибыла в Вашингтон, где им удалось переговорить с заместителем директора управления по охране окружающей среды и двумя молодыми сенаторами, — однако все усилия проникнуть еще глубже натолкнулись на гранитную стену интересов крупных нефтепромышленников. Даже обычно словоохотливые источники сейчас с крайней осторожностью высказывались против новой крекинг-технологии «Амекса». Как заметил один тридцатилетний сенатор-демократ, «рука не поднимается угробить проект, который обещает на пятьдесят процентов увеличить выход ископаемого топлива».

— Мы вовсе не это хотим угробить! — вскинулась Саманта, и без того уже измотанная усталостью и досадой. — Нас не устраивает безответственный способ, которым собираются везти кадмиевую отраву по крайне важным и уязвимым морским путям!

Впрочем, когда она выступила с докладом, где описала сценарий возможных последствий для Северной Атлантики, куда хлынет миллион тонн токсичной нефти, то в глазах собеседника увидела неверие, а на губах — снисходительную улыбку, с которой обычно обращаются к слегка чокнутым.

— Господи, ну неужели так трудно иметь здравый смысл! — горько жаловалась Саманта.

Они с Томом Паркером встретились с лидерами «Гринпис» на севере и западе страны, и те пообещали помочь как словом, так и делом. Калифорнийское отделение прибегало к физическому вмешательству только в крайних случаях, как, например, когда потребовалось вклиниться на крошечном катере между русским китобоем и малыми полосатиками, которые пришли в Калифорнийский залив.

В Галвестоне они договорились с молодыми техасцами, что пикетирование завода «Амекса» начнется сразу, как только поступит подтверждение, что ультратанкер вошел в воды Мексиканского залива.

С другой стороны, ни одна из их попыток не смогла заставить «Ориент амекс» пойти на открытую конфронтацию. Нефтяной гигант попросту игнорировал приглашения выйти на радио или телевидение и опровергнуть обвинения в свой адрес. Кроме того, компания слабо реагировала и на запросы средств массовой информации. В результате Саманта обнаружила, что крайне сложно возбудить интерес к спору, в котором имеется только один участник.

Им удалось договориться об одном телевыступлении на местной техасской студии, однако в отсутствие скандала, который поднял бы рейтинги, продюсер срезал время Саманты до сорока пяти секунд, после чего попытался приударить за ней, пригласив поужинать.

В сюжетах про энергетический кризис, танкеры и разливы нефти очень мало развлекательного. Никто и слыхом не слыхивал про какое-то кадмиевое загрязнение, мыс Доброй Надежды находился вообще в другом полушарии, миллион тонн звучали абстрактно, потому как этот объем невозможно себе вообразить… Не тема для обсуждения, а скука зеленая.

Словом, пресса спустила все на тормозах.

— Мы еще выкурим этих жирных амексовых котов! — гневно рычал Том Паркер. — Выведем на чистую воду! Надерем им задницу до синевы!.. Правда, для этого придется действовать через «Гринпис»…

Из самолета, вернувшего их в международный аэропорт Майами, они вышли, пошатываясь от усталости и разочарования, но готовые к дальнейшим сражениям. «Как говорится, — мрачно заметила Саманта, виляя своим расписным „шевроле“ в сутолоке городских пробок, — схватка только началась».