Неукротимый, как море - Уилбур Смит (2009)

— Самми, послушай. — Загорелое интеллигентное лицо Хэнка Питерсена напряглось. Он был специалистом по тунцам, да и за штурвалом привык стоять лишь на спокойной, открытой воде. — Мне это не нравится, мы слишком близко. Они нас переедут и даже не почувствуют. Я считаю, пора отворачивать немедленно. — Его голос утонул в оглушающем реве танкерной сирены. — Черт возьми, Самми! Это тебе игры, что ли? Решила проверить, кто кого испугается?

— Да не волнуйся ты, успеем свернуть в последний момент… Ладно! — Саманта приняла решение. — Давай, Хэнк, поворачивай направо под девяносто градусов. Покажем им нашу надпись. Я пошла на палубу, помогать.

Ветер страстно желал сорвать белое полотнище, которое ученые пытались развернуть вдоль надстройки. Суденышко нещадно качало, а ТВ-продюсер, устроившийся на крыше рулевой рубки, выкрикивал своим людям что-то невнятное и путаное.

Саманта горько жалела, что с ними не было человека, способного принять командование на себя — кого-нибудь вроде Николаса Берга… Тут еще и транспарант этот, так и норовит обернуться вокруг головы…

«Ловкач» совершал быстрый разворот. Саманта бросила взгляд на танкер, и у нее перехватило дыхание, как от удара под ложечку. Здоровенная какая громадина! И совсем рядом!.. Слишком близко, это понимала даже она.

Наконец девушка завязала тонкую веревку, которой полотнище крепилось за поручень, однако легкую материю все равно перекосило так, что видно было только одно слово. «Отравители» — обвиняли алые, наспех намалеванные буквы, за которыми шел череп с двумя перекрещенными костями.

Саманта перебежала на другой конец палубы, чтобы помочь там с транспарантом. Над головой что-то возбужденно вопил продюсер, рядом двое членов команды пытались оказать посильную помощь, а Салли-Анн махала руками и надрывала голос: «Прочь! Убирайтесь прочь! Вы отравляете наши океаны!»

Все шло наперекосяк. «Ловкач» развернуло носом к ветру, суденышко дало сильный крен, кто-то по соседству не удержался на ногах и в падении больно ударил Саманту в бок — и в этот момент она услышала, как изменился тон двигателя.

Дизель «Ловкача» бешено взревел, потому что Хэнк бросил ручку дросселя до упора, пытаясь на полной мощности убрать старенький сейнер с пути грозного стального исполина.

Рыгающий дымом выхлоп из трубы, вертикально прикрепленной к рулевой рубке, с трудом позволял слышать друг друга — вплоть до этого момента. Теперь же рев затих и внезапно стал слышен лишь посвист ветра.

Возбужденные голоса смолкли, и люди замерли на месте, выпучив глаза на «Золотой рассвет», который двигался на них, ни на йоту не замедлив свою величественную поступь.

Первой опомнилась Саманта. В три прыжка она пересекла палубу и нырнула в рубку.

Хэнк Питерсен стоял на коленях возле переборки, что-то отчаянно выделывая со стальной трубой, по которой управляющие тросики шли к подпалубному дизелю.

— Ты почему его выключил?! — завизжала Саманта.

Хэнк глянул на нее снизу вверх, напоминая человека, получившего смертельную рану.

— Дроссельная тяга, — пробурчал он. — Опять лопнула.

— Починить можешь? — Вопрос прозвучал издевательски. Между тем «Золотой рассвет» шел на них — молчаливый, зловещий, непреклонный, — и до него оставалось меньше мили.

* * *

Рандл стоял секунд десять, обеими руками стискивая штормовой поручень под обзорными окнами мостика.

Лицо его окаменело, кожа побледнела и натянулась на скулах. Он пристально смотрел на корму грузно качавшегося сейнера, ожидая, что вот-вот появится бурун от ожившего гребного винта.

Он знал, что не в состоянии вовремя отвернуть или затормозить ход своего судна и что столкновение неизбежно, если только рыбаки немедленно не заведут двигатель и на полном ходу не уберутся с курса танкера, разминувшись с ним правым бортом.