Неукротимый, как море - Уилбур Смит (2009)

«Золотой авантюрист» напоролся на льдину в «собачью» — полуночную — вахту, традиционно отводимую для самых молодых судовых офицеров. Удар был едва заметен, но его хватило, чтобы нарушить глубокий сон капитана — легкая заминка и слабое дрожание пробудили инстинкт опытного моряка.

Притопленный кусок айсберга, так называемый щенок — самое опасное, что может встретиться судну. Большие айсберги выступают высоко над водой, хорошо отражают лучи радара, и их легко заметить невооруженным глазом. Даже нерадивым вахтенным по силам избежать столкновения. Однако «щенок» — совсем другое дело. Он сидит в засаде, вся его масса скрыта под темными, бурлящими волнами.

Заметить такую льдину можно лишь всматриваясь в подножия волн и обращая внимание на закрученные спиралью потоки воды, словно там рыскает по кругу огромное морское чудовище. Ночь скрадывает все признаки даже от самого зоркого взгляда, а ведь еще случается, что вода подмывает края льдины и они прячутся под поверхностью футов на десять, превращая айсберг в отточенное горизонтальное лезвие длиной двести — триста футов.

Когда льдина зацепила судно, на вахте стоял третий помощник и лайнер шел неходко — всего лишь двенадцать узлов. И пусть удар был слабым, айсберг вспорол корпус, как брюхо сельди, которую потрошат перед копчением.

Классическая пробоина, похожая на полученную «Титаником», длиной четырнадцать футов и двенадцатью футами ниже ватерлинии, пришлась на два водонепроницаемых отсека, один из которых был главным машинным отделением.

Поначалу откачивать воду не составляло труда, но когда замкнуло электросеть, капитану пришлось бросить все силы, чтобы удерживать лайнер на плаву. Трюмные насосы работали на полную мощность, но вода непрерывно прибывала — море выигрывало схватку.

Три дня назад капитан перевел всех людей с нижних палуб на верхнюю и задраил водонепроницаемые переборки. Экипаж и пассажиры заполнили салоны и курительные комнаты. Роскошное судно преобразилось в осажденный, запруженный толпами город с антисанитарными, ухудшающимися день ото дня условиями.

Капитан невольно вспомнил лондонскую подземку, превращенную в бомбоубежище во время войны. В ту пору он был лейтенантом и, получив увольнение на берег, попал под бомбежку. Ему пришлось провести там одну-единственную ночь, но помять о ней осталась на всю жизнь.

Сейчас на борту судна царила похожая обстановка. Санитарные условия были отвратительными. Четырнадцать унитазов на шестьсот человек, многие из которых страдали морской болезнью и поносом. Ни помыться, ни принять душ. Не хватало даже энергии, чтобы нагреть воду в рукомойниках. Аварийные генераторы едва поддерживали жизненно важные системы — насосы, связь, освещение, навигационное оборудование. Помещения не обогревались, а тем временем температура за бортом упала уже до минус двадцати.

Холод в просторных салонах стоял жуткий. Пассажиры, одетые в меховые пальто, в спасательных жилетах, прятались под наваленными одеялами. Камбуз не работал, и пришлось достать газовые плитки, которыми пользовались во время высадок на берег. Еду не готовили, а выковыривали холодной прямо из консервных банок. Разогревали только супы и горячее питье, пар от которого, смешиваясь с дыханием беспомощных людей, поднимался кверху липким туманом.

Опреснительные установки не работали с момента аварии, и запасы воды подошли к концу, даже горячие напитки приходилось нормировать.