Ярость - Уилбур Смит (1987)

– Отлично! – согласился Шаса. – Единственная проблема, какую я вижу: ты опоздал на шестьдесят лет.

– Что ж, – сказал Шон. – Тогда я стану военным. Мне нравится стрелять по всем.

Тень скользнула во взгляде Шасы, и он посмотрел на Майкла.

– А ты, Майки?

– Я хочу стать писателем. Работать репортером в газете, а в свободное время писать стихи и большие книги.

– Умрешь с голоду, Майки, – рассмеялся Шаса и повернулся к Гарри, который опирался на спинку сиденья водителя.

– А как ты, герой?

– Я буду делать то, что ты, папа.

– А что я делаю? – с интересом спросил Шаса.

– Ты председатель «Горно-финансовой компании Кортни», и ты всем говоришь, что они должны делать. Вот кем я когда-нибудь стану – председателем «Компании Кортни».

Шаса перестал улыбаться и несколько мгновений молча изучал решительное лицо сына. Потом легко сказал:

– Что ж, выходит, нам с тобой предстоит содержать охотника на слонов и поэта.

И он провел рукой по уже взъерошенным волосам Гарри. Ему больше не требовалось усилий, чтобы приласкать своего гадкого утенка.

* * *

Они с песней шли по травянистым равнинам Зулуленда, и было их сто человек. Все из «буйволов», Хендрик Табака лично отбирал их для этого почетного караула. Это были лучшие, и все были одеты в племенные костюмы с перьями, мехами, капюшонами из шкур обезьян и юбочками из коровьих хвостов. С собой они несли только дубинки: племенные традиции строго запрещали использовать в такой день какое бы то ни было металлическое оружие.

Во главе колонны шли Мозес Гама и Хендрик Табака. По такому случаю они тоже отказались от европейских костюмов, но из всех «буйволов» одни шли в шкурах леопарда, что было их правом по рождению. В полумиле за ними поднимали пыль стада скота. Это гнали lobola – выкуп за невесту, двести голов лучшего скота, как договорились. Все пастухи были сыновьями воинов; они проехали триста миль из Витватерсранда в вагонах для скота вместе со своими подопечными. Пастухами командовали Веллингтон и Рейли Табака; на железнодорожной станции Ледибург они выгрузили скот. Как их отец, они отказались от европейской одежды и были в набедренных повязках и вооружены дубинками; они пели и плясали, не позволяя животным разбегаться, оба возбужденные, в полной мере сознающие важность порученного им задания.

Перед ними за небольшим городом Ледибург поднимался высокий откос. Его склоны покрывал густой лес черной акации, и все это была земля Кортни; сюда с холмов падал водопад, окутанный в солнечный день облаком брызг. Все эти десять тысяч акров принадлежали леди Анне Кортни как наследство сэра Гаррика Кортни, и Буре Андерс, дочери генерала Шона Кортни. Однако за водопадом раскинулись сто акров лучшей земли, оставленных по завещанию генералом Шоном Кортни Сангане Динизулу, потому что он, как и его отец Мбежане Динизулу, верно и преданно служил семье.

Дорога множеством поворотов спускалась с откоса. Когда Мозес Гама заслонил глаза и посмотрел вперед, он увидел, что им навстречу движется другой отряд воинов. Их было гораздо больше, не менее пятисот. Как и отряд Мозеса, все они были в одежде своего племени, с султанами из перьев и меха на головах и с военными погремушками на руках и ногах. Оба отряда остановились у подножия откоса и смотрели друг на друга с расстояния в сто шагов, хотя продолжали петь, топать и размахивать оружием.

У всех зулусов были одинаковые щиты, покрытые пятнистой белой и шоколадно-коричневой коровьей шкурой, а на лбу у воинов, державших эти щиты, – полоски такой же кожи; их юбочки и султаны были из белоснежных коровьих хвостов. Выглядели зулусы воинственно и грозно – сплошь рослые мужчины с телами, блестевшими на солнце от пота, глаза их покраснели от пыли и возбуждения, а также от множества горшков с пивом, которые они успели осушить.