Ярость - Уилбур Смит (1987)

Сimeza означает «закрывание глаз». Виктория сидела с закрытыми глазами, а представители кланов по одному подходили и выкладывали перед ней свадебные дары. Только когда это окончилось, Виктория разрешила себе открыть глаза и восторженно, изумленно ахнула, увидев щедрость дарителей. Среди подарков были горшки, одеяла, украшения, вышивка бусами и множество конвертов с деньгами.

Стоя за ее стулом, проницательный старый Сангане оценивал каждый дар и, когда сделал знак своему сыну Джозефу начинать пир, довольно улыбался. Он выделил для этого пира двенадцать жирных молодых быков. Этот жест свидетельствовал о его щедрости, превосходившей даже щедрость дарителей, но ведь он был большой человек и глава благородного клана. Избранные воины выступили вперед, чтобы забить быков. Слышалось предсмертное мычание, потом, скоро, острый запах свежей крови в пыли сменился ароматом кухонных костров, от которых по склону поплыл голубой дым.

По знаку старого Сангане Мозес Гама поднялся по склону к входу в крааль, и Виктория встала, встречая его. Они смотрели друг на друга. Вокруг снова воцарилась тишина. Гости дивились этой паре: жених высок и властен, невеста прекрасна и чиста.

Все невольно устремились вперед, когда Виктория сняла с талии ожерелье из бус

ucu– символ девственности. Склонившись перед Мозесом, держа ладони сведенными в церемонном вежливом жесте, она протянула ему бусы. Когда он принял и этот дар, и ее, гости громко закричали. Дело сделано: Мозес Гама отныне ее муж и господин.

Вот теперь можно было пировать и пить пиво, сырое красное мясо наваливали на уголья и расхватывали, едва оно успевало подрумяниться, горшки с пивом переходили из рук в руки, и по склону непрерывно поднимались молодые девушки, неся на головах новые горшки со свежим пивом.

Неожиданно послышался громкий шум, и группа воинов с султанами из перьев бросилась по склону вверх туда, где у входа в крааль сидела Виктория. Это были ее братья, сводные братья и племянники, среди них даже Джозеф Динизулу; они издавали воинственный клич, спеша спасти сестру от чужака, который собрался увести ее от них.

Однако «буйволы» были готовы к этому, и во главе с Хендриком, размахивая дубинками, бросились наперерез, чтобы помешать похищению. Женщины завопили. Боевые дубинки свистели, ударяясь о плоть, воины выли, кружили и нападали друг на друга в облаке тонкой пыли.

Именно поэтому строжайше запрещалось брать на свадебную церемонию металлическое оружие: драка начиналась как игра, но вскоре бойцы распалялись, начинала капать кровь, трещали кости, пока наконец похитители не давали оттеснить себя. Кровь останавливали горстью земли, прижатой к ране, победителей и побежденных охватывала страшная жажда, и девушки приносили еще пива. Но вот шум на несколько минут стих и сразу сменился урчанием моторов.

Дети бросились на вершину холма и принялись хлопать в ладоши. Из-за вершины показались две машины; они медленно спускались по ведущей в крааль неровной дороге.

В первой машине сидела белая женщина в широкополой старомодной шляпе, из-под которой выбивались неаккуратные седые пряди, полная, с красным лицом, морщинистым и брылястым, как у бульдога.

– Кто это? – спросил Мозес.

– Леди Анна Кортни, – воскликнула Виктория. – Это она уговорила меня покинуть это место и уйти в мир.

Виктория порывисто побежала навстречу машине, и когда леди Анна тяжело вышла, обняла ее.

– Итак, девочка, ты все-таки вернулась к нам.

Леди Анна говорила с сильным акцентом, хотя прожила в Африке уже тридцать пять лет.

– Ненадолго, – рассмеялась Виктория, и леди Анна ласково посмотрела на нее. Когда-то, еще девочкой, Виктория была в большом доме одной из ее горничных, пока ее красота и ум не убедили леди Анну, что она слишком хороша для такого труда.

– А где мужчина, который тебя уводит? – спросила она, и Виктория взяла ее за руку.