Ярость - Уилбур Смит (1987)

Он продолжал молчать и не спускал глаз с жены, надеясь, что та как-нибудь проговорится, но она отошла от сундука к окну за его столом.

– Ты сегодня хорошо выступил. – Она по-прежнему чуть задыхалась, но краска на лицо вернулась, Тара вновь обретала самообладание. – Ты всегда так хорошо выступаешь.

– Поэтому ты ушла? – спросил он, закрывая дверь и целенаправленно приближаясь к сундуку.

– Да знаешь, я ничего не понимаю в цифрах, а ты в конце так много их приводил.

Шаса тщательно осмотрел сундук.

«Что она задумала?» – спрашивал он себя, но не мог найти никаких перемен. Бронзовая скульптура бушмена работы Ван Воува на месте, так что крышку она не открывала.

– Замечательная штука, – сказал он и погладил статую святого Луки на углу.

– Я не знала, что в панели есть дверь. – Тара явно старалась отвлечь его внимание от сундука, и эти ее усилия только обострили его любопытство. – Ты меня испугал.

Шаса не хотел отходить. Он провел пальцами по крышке с инкрустацией.

– Надо попросить доктора Финдли из Национальной галереи взглянуть на него, – размышлял вслух Шаса. – Он специалист по религиозному искусству Средних веков и Возрождения.

– Да, я пообещала Трише, что дам ей знать, когда ты придешь. – В голосе Тары звучало почти отчаяние. – У нее для тебя важное сообщение. – Она быстро подошла к двери в приемную и открыла ее. – Триша, мистер Кортни уже здесь.

В кабинет просунула голову секретарша Шасы.

– Вы знаете полковника Луиса Нела? – спросила она. – Он все утро пытается дозвониться до вас.

– Нел? – Шаса продолжал разглядывать сундук. – Нел? Нет, кажется, не знаю.

– Он говорит, что знает вас, сэр. Говорит, вы вместе воевали.

– О, милостивый Боже, да! – Теперь все внимание Шасы было устремлено к ней. – Это было так давно – но да, я хорошо его знаю. Тогда он не был полковником.

– Теперь он начальник уголовного розыска Кейптауна, – сказала Триша. – И просит вас позвонить ему как можно быстрей. Говорит, очень срочно, на самом деле он сказал: «вопрос жизни и смерти».

– Жизни и смерти, – Шаса улыбнулся. – Вероятно, хочет занять денег. Соедините меня с ним, пожалуйста, Триша.

Он прошел к своему столу, сел, придвинул к себе телефон и знаком пригласил Тару сесть на диван, но она покачала головой.

– Я обедаю с Салли и Дженни, – и она с облегчением направилась к двери. Но Шаса на нее не смотрел – он смотрел в окно за вершины дубов, на склоны Сигнального холма, и даже не взглянул на жену, когда та вышла из кабинета и неслышно притворила дверь.

Звонок Луиса Нела перенес Шасу почти на двадцать лет назад. «Неужели столько лет прошло? – удивился он. – Да, действительно. Боже мой, как быстро пролетели годы».

Тогда Шаса, молодой командир эскадрильи, был по увечью отправлен домой из Абиссинии, где потерял глаз в боях с армией герцога Акосты за Аддис-Абебу. Выйдя в отставку, уверенный, что жизнь его кончена и что он калека и обуза для семьи, Шаса удалился в изгнание и предался пьянству, позволив себе погрузиться в безнадежное уныние. Блэйн Малкомс отыскал его и презрительно, обидно высмеял, а потом предложил работу: выследить и уничтожить «Ossewa Brandwag» – «Часового колонны фургонов», тайное общество воинствующих националистов-африкандеров, которое яростно противилось усилиям фельдмаршала Яна Кристиана Сматса поддержать в войне Британию.

Шаса, работая с Луисом Нелом, устанавливал личности руководителей пронацистского заговора и готовил ордера на их арест и интернирование. Его деятельность по расследованию «Ossewa Brandwag» привела к контактам с загадочным осведомителем – женщиной, которая связывалась с ним только по телефону и всячески старалась скрыть свою личность. Шаса и до сегодняшнего дня не знает, кто это был, вообще не знает, жива ли она.