Ярость - Уилбур Смит (1987)

За ней, держась за руки, с песней шли остальные: редкие белые вроде Молли Бродхерст, индийцы, полукровки, как Мириам и Бен Африка, но большинство чистокровные африканцы. Они заполнили на галерее места, отведенные для небелых, и столпились в коридоре.

Остальное помещение суда заняла пресса и любопытствующие, отдельную часть зала отвели наблюдателям из дипломатического корпуса. Присутствовали все послы.

У каждого входа в зал суда стояли вооруженные полицейские, а клетку подсудимого окружили четыре унтер-офицера. Заключенный – убийца и опасный смутьян. Полиция не хотела рисковать.

Но когда Мозес Гама вошел в клетку, он не казался ни убийцей, ни смутьяном. В заключении он похудел, но это лишь подчеркнуло его рост и ширину плеч. Щеки ввалились, и кости лица и лба стали еще заметнее; как всегда, он стоял гордо, высоко подняв подбородок; в его глазах горел мессианский блеск.

Его влияние было так сильно, что он словно завладел помещением: он стоял перед собравшимися, и гул любопытства сменился почти осязаемыми благоговением и страхом. На галерее Вики Гама вскочила на ноги и запела, окружающие хором подхватили. Слушая ее прекрасный звонкий голос, Мозес чуть наклонил голову, но не улыбнулся и ничем не выдал, что узнал ее.

Песню свободы Вики прервал возглас:

–

Stilte in die hof! Opstaan!– Тишина в зале суда! Встать!

Судья-президент

[87]Кейпа, в алой мантии, что указывало на уголовный характер процесса, занял свое место под резным навесом.

Судья Андре Вилльерс, крупный мужчина, проводил судебные процессы ярко, стремительно. У него была репутация любителя вкусной еды, хороших вин и красивых женщин. Он был также известен тем, что приговаривал к самым строгим наказаниям за преступления, связанные с насилием.

Массивный, он возвышался на своем месте, оглядывая зал, пока зачитывали обвинение, но его взгляд падал по очереди на каждую из присутствующих женщин и задерживался пропорционально ее красоте и привлекательности. На Китти Годольфин он потратил по меньшей мере две секунды, и когда она улыбнулась своей ангельской улыбкой маленькой девочки, едва заметно кивнул, прежде чем перейти к следующей.

Мозесу Гаме было предъявлено четыре главных обвинения: два покушения на убийство, государственная измена и убийство. Все это были тяжкие преступления, но Мозес, слушая, ничем не выдавал своих чувств.

Судья Вилльерс нарушил выжидательное молчание, последовавшее за чтением.

– Признаете ли вы себя виновным в этих преступлениях?

Мозес подался вперед и положил сжатые кулаки на перила скамьи; его низкий, полный презрения голос был слышен во всех уголках заполненного зала.

– На скамье подсудимых должны сидеть Фервурд и его жестокое правительство, – сказал он. – Я не признаю себя виновным.

Мозес сел и не поднимал глаз, пока судья спрашивал, кто представляет обвинение, и обвинитель представлялся суду. Но вот судья Вилльерс спросил:

– Кто представляет защиту?

Адвокат, нанятый Вики, не успел ответить. Мозес снова вскочил на ноги.

– Я! – воскликнул он. – Меня здесь судят за чаяния африканского народа. Я вождь своего народа. Я сам отвечу за себя и за него.

Суд охватило такое волнение, на несколько мгновений поднялся такой шум, что судья тщетно стучал молотком, требуя тишины, а когда тишина наконец воцарилась, угрожающе сказал:

– Еще одна такая демонстрация неуважения к суду, и я без колебаний прикажу очистить зал.

Он снова повернулся к Мозесу Гаме, собираясь уговаривать его принять помощь юриста в защите, но Мозес предупредил его намерение.

– Я желаю немедленно требовать вашего отвода, судья Вилльерс.

Судья в алой мантии заморгал и несколько мгновений пораженно молчал.

Потом мрачно улыбнулся нахальству подсудимого и спросил:

– На каком основании вы делаете это заявление?