Вторая мировая война - Энтони Бивор (2013)

Почти никак не ограничивалось мародерство и грабежи, которыми занимались как японские солдаты, так и «триады», и сторонники нанкинского марионеточного режима Ван Цзинвэя, которых использовали в качестве вспомогательной полиции. Вскоре военные власти разрешили «триадам» открывать игорные дома и притоны. Мелкие банды действовали тоже безнаказанно. Японцы сделали попытку привлечь на свою сторону индийскую общину, поощряя ненависть индийцев к англичанам и предоставляя им привилегированный статус и увеличенный паек. Сикхов и раджпутов брали на работу в полицию и даже выдавали им оружие. Политика «разделяй и властвуй» в отношении индийской и китайской общин продолжалась до конца 1942 г., когда после размолвки между японцами и Лигой индийской независимости в Сингапуре оккупационные власти вдруг лишили индийцев всех привилегий, и те оказались в еще худшем положении, чем прежде под властью англичан. Жестокий режим, установленный кэмпэйтай – японской военной полицией безопасности, – очень скоро заставил гонкогских китайцев, включая даже «триады», затосковать по британскому правлению.

Новый японский губернатор стремился привлечь на свою сторону тех, в чьих жилах текла кровь и европейская, и азиатская, а также наиболее известные китайские купеческие семьи, чтобы экономика порта снова расцвела. В то же время высшие японские офицеры, возбужденные накопленными на складах Гонконга богатствами, организовали их систематичный грабеж: частично ради собственной наживы, но также для сбора трофеев и отправки их в Токио. Как и на многих других оккупированных японцами территориях, положение осложнялось соперничеством военно-морских и сухопутных сил. Армия хотела использовать Гонконг в качестве базы для дальнейшей войны против националистов Чан Кайши, в то время как ВМС планировали использовать порт для экспансии на юг.

Шанхай, который был занят японскими войсками с невероятной быстротой – уже 8 декабря 1941 г., – номинально перешел под юрисдикцию марионеточного правительства Ван Цзинвэя. В портовом городе крупного бизнеса, городе безудержной коррупции, проституции и дансингов резко ухудшились условия жизни оставшихся европейцев, общины русских белогвардейцев, в особенности же – китайских бедняков. От эпидемии холеры гибли тысячи людей, трудно было найти продукты питания, а черный рынок разросся до угрожающих размеров. Все и вся выставлялось на продажу.

Шанхай был столицей шпионажа Дальнего Востока. Абвер и гестапо шпионили за японцами, а те не оставались в долгу. Недоверие японцев к своим союзникам особенно возросло с момента ареста в октябре 1941 г. советского разведчика Рихарда Зорге, немецкого коммуниста. Но японских оккупантов раздирало и соперничество собственных спецслужб. Нет более жестокого противостояния, чем шпионские игры.

В Сингапуре 17 февраля 1942 г. кэмпэйтай устроила облаву на перанакан – потомков китайцев, давным-давно поселившихся в Малайе, Сингапуре, Индонезии. Их хотели наказать за поддержку борьбы националистического Китая. Генерал Ямасита приказал всей общине заплатить 50 млн долларов в качестве «искупительного дара». Большинство мужчин в возрасте от двенадцати до пятидесяти лет подлежали казни. Многих связали, отвезли в район Чанги-Бич на окраине Сингапура и там расстреляли из пулеметов. Офицеры кэмпэйтай впоследствии признали, что ими было убито не менее 6 тыс. человек – за «антияпонскую» деятельность. Но истинное число жертв было во много раз больше, особенно если считать и тех, кого казнили на материке. За «антияпонскую деятельность» карали, как правило, коммунистов или тех, кто раньше находился в услужении у англичан. Японцы убивали и тех, у кого на теле были татуировки – считалось, что это знак принадлежности к преступным группировкам.