Вторая мировая война - Энтони Бивор (2013)

Еще до того, как Шестая армия Паулюса достигла большой излучины реки Дон, Сталин создал Сталинградский фронт и перевел город на военное положение. Если бы немцы переправились через Волгу, страна оказалась бы разрезанной на две части. Нависла угроза над англо-американским маршрутом снабжения через Персию – и это сразу после того, как англичане прекратили посылать морские караваны на север России. Женщины и даже совсем еще дети отправились копать противотанковые рвы и насыпи для защиты нефтехранилищ вдоль берега Волги. 10-я стрелковая дивизия НКВД взяла под контроль пункты переправы на Волге и занялась наведением дисциплины в городе, который все больше охватывала паника. Сталинграду угрожала Шестая армия Паулюса в излучине Дона и Четвертая танковая армия Гота, которую Гитлер вдруг развернул и отправил обратно на север, чтобы ускорить взятие города.

На рассвете 21 августа пехотные части LI немецкого корпуса переправились через Дон в штурмовых лодках. Плацдарм был захвачен, понтонные мосты через реку построены и на следующий день по ним двинулась 16-я танковая дивизия генерал-лейтенанта Ганса Хубе. 23 августа, незадолго до рассвета, его передовой танковый батальон под командованием полковника графа Гиацинта фон Штахвица пошел навстречу восходящему солнцу в наступление на Сталинград, который лежал всего в шестидесяти пяти километрах к востоку. Покрытая выжженной травой донская степь была твердой, как камень. Только балки да овраги замедляли движение бронетехники. Но штаб Хубе внезапно остановился, получив радиограмму. Ждали, заглушив двигатели. Затем в небе появился «физелер шторьх», покружил над ними и приземлился рядом с машиной командира батальона. К Хубе подошел генерал Вольфрам фон Рихтгофен – грубый бритоголовый командующий Четвертым воздушным флотом. Он заявил, что по приказу ставки фюрера весь его воздушный флот нанесет удар по Сталинграду. «Пользуйтесь этим сегодня! – сказал он Хубе. – Вас будут поддерживать 1 200 самолетов. Завтра я вам уже ничего не могу обещать». Через несколько часов немецкие танкисты восторженно махали руками, приветствуя эскадрильи Хе-111, Ю-88 и Ю-87, пролетавшие над их головами по направлению к Сталинграду.

Это воскресенье, 23 августа 1942 г., сталинградцам никогда не суждено будет забыть. Не ведая о приближении немецких войск и пользуясь солнечной погодой, горожане шли отдохнуть на Мамаев Курган – древний татарский погребальный холм, который высился в центре города, раскинувшегося на тридцать с лишним километров вдоль изгиба правого берега Волги. Громкоговорители на улицах передали сигнал «Воздушная тревога», но люди бросились в укрытия только тогда, когда открыли огонь зенитные орудия.

Самолеты фон Рихтгофена посменно осуществляли ковровые бомбардировки города. «Ближе к вечеру начался мой массированный двухдневный налет на Сталинград, и с самого начала – с хорошим зажигательным эффектом», – записал Рихтгофен в своем дневнике. Бомбы попали в нефтехранилища, отчего возникли огромные облака пламени, а затем поднялись гигантские столбы черного дыма, который можно было наблюдать более чем за 150 км. Тысячи тонн фугасов и зажигалок превратили город в настоящий ад. Многоэтажные жилые дома, гордость города, были разрушены. Это была самая сильная бомбежка за все время войны на Востоке. Из населения города, увеличившегося притоком беженцев примерно до 600 тыс., около 40 тыс. погибли в первые два дня налетов.