Загадочные убийства - Дженнифер Роу (1992)

— Никогда не забуду то чувство: снова иметь возможность улыбаться, не выставляя себя на посмешище; снова чувствовать себя женщиной. Как я и говорила, ни Глен, ни дети особенно из-за этого не переживали, но то, как я стала себя чувствовать после… в общем, они не могли не понять, по крайней мере Глен, как много это для меня значило. Он был уничтожен. И это еще мягко сказано. Его мучило осознание, что не понимал моих страданий, терзали угрызения совести, что не смог дать мне денег раньше. Я сказала, что не виню его, и это чистая правда, но он все равно переживал.

Джози вытащила платок, снова высморкалась и, решительно посмотрев на Берди, сказала:

— Думаю, вы поняли, почему он считал себя виноватым. А теперь должны понять, что я чувствовала к Марго Белл, когда узнала. Любая женщина на моем месте чувствовала бы то же самое, поэтому я не жалею о том, что сделала. Она это заслужила, потому что была сукой, расчетливой мерзкой сукой.

Джози замолчала и вздернула подбородок.

Глава 19

Берди внезапно осознала, что опасается дышать полной грудью, и, наконец выдохнув, покосилась на Эдвину, неподвижно сидевшую за столом Марго Белл с бледным лицом и застывшим взглядом. Невозможно было понять, о чем она думает. И что теперь? Куда двигаться? Ответ пришел быстро: надо дать Джози возможность продолжить рассказ. Даст бог, Тоби скоро очнется. Или Милсон. А до тех пор пусть она лучше говорит.

— Как вы узнали, Джози?

Губы Джози скривились в горькой усмешке, и она тоскливо произнесла:

— О, прямо как в книжке: нашла в костюме Глена, который собралась отнести в химчистку, письмо. — Она открыла сумку, порылась в ней и, вытащив потрепанный конверт, вынула из него сложенный лист бумаги. — Пожалуйста. Можете прочитать. Я хотела показать это ей, но не успела, так что…

Берди взяла листок и развернула. От него тоже пахло эвкалиптом, как и от сумки Джози, но гораздо сильнее, чем от той, розовой записки. Видимо, Джози очень долго носила его в сумке. Толстый кремовый лист бумаги с бабочкой Дипдена, выдавленной в одном углу, был исписан летящим почерком Марго и датирован полугодом раньше. Берди пробежала написанное глазами:

"Дорогой Глен!

Это всего лишь короткая записка с напоминанием. Я знаю, как ты занят, но чек должен был прийти еще на прошлой неделе. Будь добр, пришли его как можно скорее, хорошо? Если тебе это сложно, я могу заглянуть к вам домой в эти выходные. Ты же знаешь, как я всегда хотела познакомиться с Джози и детишками. Подожду еще неделю, и если от тебя ничего не придет, я пойму, что ты ждешь меня в гости.

Как всегда, с любовью,

Марго".

С большим трудом сохраняя бесстрастное лицо, Берди кивнула и передала листок Эдвине, бросив на нее предостерегающий взгляд. Та прочитала, помедлила, положила письмо текстом вниз на стол и брезгливо отодвинула от себя. Губы ее с отвращением поджались.

Джози снова усмехнулась, на этот раз криво.

— Чертовски банально, да? Думаю, вы бы сразу поняли, что это значит. Любая дура поняла бы, кроме простофили вроде меня. А мне даже в голову ничего не пришло. Я спросила Глена только из любопытства. Он мог бы от меня отмахнуться — просто рассказать мне какую-нибудь сказку, и я бы поверила. Знаете, иногда я жалею, что он этого не сделал. Невежество — это блаженство. Никогда не забуду его лицо, когда я протянула ему письмо. Он был потрясен. Мы с ним были в спальне, он держал бокал с выпивкой. Увидел письмо, челюсть у него отвисла, лицо побагровело, рука разжалась, бокал упал, виски разлилось по белому ковру, а он даже не заметил. После этого даже я не могла бы не сообразить.

Она посмотрела на свои полные натруженные руки, сжимавшие дорогую дамскую сумку.