Загадочные убийства - Дженнифер Роу (1992)

Берди вставила ключ в замок, повернула, и, ощутив сопротивление, а вместе с ним на долю секунды разочарование, вздохнула с облегчением, подумав, что ничего не получится и ей не придется туда входить. Но увы: замок щелкнул, дверь от толчка ее вспотевшей руки открылась, и она включила свет.

Все выглядело точно так же: жуткое слепое лицо, пугающее красное пятно на обнаженной белой шее, глубоко вонзившиеся блестящие ножницы, голые белые плечи и раскинутые руки, липкий кровавый след на полу, — но на сей раз Берди смогла посмотреть на труп без содрогания. Потому ли, что жизнь уже так давно покинула Марго и теперь на нее можно было смотреть словно на восковую фигуру в комнате ужасов? Или потому, что чем чаще видишь насильственную смерть, тем меньше она пугает? Не потому ли доктора, медсестры, солдаты, полицейские, гробовщики выполняют свои подчас вызывающие ужас обязанности профессионально, спокойно, без нервных срывов и ночных кошмаров? Не потому ли серийные убийцы с каждым разом наносят смертельный удар все легче, уже не нуждаясь в особых для этого оправданиях?

Берди до боли закусила губу, торопливо оглянулась и заставила себя войти в комнату, закрыв за собой дверь. Замок громко щелкнул, заперев ее внутри. Она подошла к креслу, брезгливо обогнув липкое алое месиво на полу и ногой откинув в сторону порванные завязки на измятой накидке, лежавшей в луже крови, куда убийца бросил ее. Берди уставилась на тело, гадая, осмелится ли она теперь, все же придя сюда, прикоснуться к нему. Ведь это означает создавать помехи на месте преступления. Тоби придет в ярость. Но ведь эта проблема стоит не перед Тоби, в отчаянии подумала Берди. Он лежит наверху, без сознания, а все потому, что совершил ошибку, потому что убийца в этом доме, на свободе. И у нее нет возможности ждать, пока Тоби очнется и что-нибудь предпримет. Он должен ее понять.

Берди посмотрела на лежавшее перед ней тело. Голые плечи. Ну конечно! Марго приготовилась к массажу шеи: сняла пиджак и подоткнула сверху под бюстгальтер защитную накидку. А вот и они. На открытых полках вдоль стены стопками лежали чинно сложенные розовые накидки, каждая аккуратно застегнута сзади на липучку, подол подвернут. Рядом с полками стоял шкаф. Берди натянула рукав на ладонь, решив, что из тонкого шелка получится своего рода перчатка, и осторожно открыла одну из дверок. Там на розовых пластиковых плечиках висел кремовый пиджак Марго из тонкого шерстяного крепа, изысканного покроя. От него все еще исходил очень слабый запах дивных французских духов. Берди, запустив пальцы в глубокие карманы, поймала себя на том, что бормочет под нос ругательства, словно пытаясь отвести дурной глаз.

Карманы оказались пусты: ни носового платка, ни булавки, ни старой квитанции, ни даже оторвавшейся нитки, не говоря уж о сложенном листке бумаги. Ничто не искажало безупречных складок кремовой шерсти. Берди негромко застонала, плечом закрыла дверцу шкафа и повернулась обратно, собираясь с духом для того, чего очень надеялась избежать.

Присев на корточки около кресла, она кончиками пальцев приподняла розовую ткань, прикрывавшую Марго от груди до колен. Белая шелковая короткая комбинация, скомканная и перекошенная на голой белой коже; кремовые шерстяные брюки, перекрученные на бедрах, с дырками на поясе, где раньше были пуговицы. Значит, Марго Белл все-таки боролась за свою жизнь, но битва быстро закончилась. Нападение оказалось слишком неожиданным, жестоким и стремительным.

Берди, зажмурившись, осторожно сунула руку в карман брюк. Пальцы задели шелковую подкладку, скользнули глубже, проталкиваясь вдоль холодного бедра, вдавившегося в подушку кресла, что-то нащупали — жесткий уголок чего-то. Сердце бешено заколотилось, когда, едва дыша, Берди схватила это что-то и вытащила наружу.