Время, назад - Филип Дик (2011)

— Выходя за него замуж, она была, конечно же, старше. Более зрелая. Такой ты ее не знал, тогда ты патрулировал где-то в другом месте. Такая совсем уже взрослая, совсем настоящая женщина. Кой черт, да она и вправду была настоящей женщиной. А теперь… — Он безнадежно махнул рукой. — Можешь видеть своими глазами, что оно делает с людьми, это проклятое антивремя.

— А ты точно это знаешь? — усомнился Тинбейн. — Мне как-то все время казалось, что для того, чтобы молодеть, нужно сперва умереть и возродиться.

— Господи, — удивился Р. К., — да ты что, совсем не понимаешь антивремя? Послушай, я ее знал. Она была старше. Да что там она, я был старше, мы все были старше. Я думаю… знаешь, что я думаю? У тебя против этого что-то вроде защитного механизма, потому что ты уже молодой, слишком молодой, чтобы позволить себе становиться еще моложе. Ты же не сможешь тогда больше быть копом.

— Жратва это все собачья. — Тинбейн едва не задохнулся от злобы. — Может, антивремя и воздействует как-то, если ты не умирал, может, оно вроде как задерживает в развитии, но это же совсем не то, что с мертвяками, с такими, как был Себастьян. Он-то, конечно, становится младше, но никак не Лотта, я ее знаю… — он прикинул в уме, — почти уже год. И она повзрослела.

Прямо над их головами на крышу села машина; по ступенькам спустились цепочкой Боб Линди, Себастьян Гермес и чуть задержавшийся отец Файн.

— Хорошая работа, — сказал Себастьян, заметив Тинбейна. — Но теперь всё на докторе Сайне. Он и сейчас там с ним, с этим старорожденным, на станции скорой помощи. А я вот совсем как выжатый лимон. — Он тяжело опустился в плетеное кресло, подобрал в ближайшей пепельнице окурок, поднес к нему зажигалку и начал вдувать в него дым. — Ну что, Джо Тинбейн, что там нового в мире? Новое массовое оживление?

Все привычно рассмеялись.

— Я хотел поговорить с отцом Файном, — сказал Тинбейн, — по вопросам религиозного свойства. С глазу на глаз. Вы не могли бы, — повернулся он к Файну, — выйти ненадолго со мной, сядем, спокойно побеседуем в моей машине.

— Да, конечно же.

Файн последовал за Тинбейном в приемную, где Черил Вейл так и болтала по телефону, а затем на улицу к припаркованной рядом машине. Какое-то время они сидели молча. Затем отец Файн спросил:

— Это связано как-нибудь с прелюбодеянием?

Подобно Себастьяну, он явно был немного экстрасенсом.

— Да ничего подобного! — вспылил Тинбейн. — Это связано с мыслями, вдруг у меня появившимися, мыслями, не бывавшими у меня прежде. Видите ли, создалась ситуация, из которой я могу извлечь выгоду. Но только за счет других. Так вот, чье благо тут главнее? Если чужое, то почему? В конце концов, я тоже человек. Ничего я не понимаю. — Прежде чем продолжить, он надолго мрачно задумался. — Ну ладно, это и вправду касается женщины, но я хочу поговорить совсем не о прелюбодеянии, просто я боюсь причинить ей боль, этой девушке. Я приобрел над нею что-то вроде власти и теперь могу — наверное, могу, точно-то я ничего не знаю — склонить ее лечь со мною в постель.

Тинбейн вдруг подумал, не хватит ли умеренных телепатических способностей отца Файна, чтобы различить за всем этим туманом фигуру Лотты Гермес. Будем надеяться, что нет… и вообще пастор по должности должен молчать. Но все равно это было бы очень некстати.

— Вы ее любите? — спросил отец Файн.

Этот вопрос заставил Тинбейна задуматься. И надолго.

— Да, — кивнул он в конце концов.

И это было правдой, он ее любил. Он никогда еще не думал об этом, но дело обстояло именно так. Так, значит, вот какая муха его грызла, вот откуда все эти мысли.

— Она замужем?

— Нет, — соврал Тинбейн. Для пущей безопасности.

— И она вас не любит, — сказал отец Файн по некотором раздумии.