Стокгольм delete - Йенс Лапидус (2015)

– Что ты мелешь? Это не твои деньги! И еще я скажу вот что: кое-кто из нас не собирается ждать, пока ты все выплатишь. Кое у кого большой зуб на тебя.

Я взял такси и поехал домой. Взбежал по лестнице. Вниз спускался какой-то парень, но это был не Себбе. И не Максим. Уже неплохо. Единственное, о чем я мог думать, – мой компьютер. Собрание больших и маленьких крючков. Я должен попытаться уговорить Себбе и Максима: не мечите икру, ребята, все спокойно. А если вы собираетесь меня наказать – связываться не советую. У меня на вас достаточно дерьма, чтобы и вас утопить, и еще поставить кое-кого вам на головы.

В это время я почти никогда не бывал дома. Уходил на работу в KPMG рано, чтобы после полудня успеть в «Клару». В квартире было очень тихо. Мне показалось, что даже пахнет по-другому, будто в моей квартире поселился кто-то еще.

Я включил компьютер и начал шарить в своих каталогах. Один каталог без названия – туда я собрал файлы, скачанные в конференц-отеле в усадьбе.

Запах и в самом деле странный. Пахло горелым, остро и неприятно. Поначалу я решил, что кто-то развел костер, хотя в этом доме во всех квартирах камины. Или где-то пожар.

Открыл форточку и выглянул. По комнате пронесся странный ветер, будто ожидал, когда я открою окно.

Я захлопнул форточку. Запах усилился.

В кухне что-то шумело, словно ветер, пойманный в форточку, никак не мог найти выход.

Я открыл дверь.

Кухня полыхала.

Языки пламени, как неумелый маляр, лизали белые стены, оставляя черные жирные мазки.

У меня начался приступ кашля. Дым и газы разъедали горло. И как назло, домашний телефон в кухне. Лихорадочно попытался вспомнить какую-нибудь инструкцию – что делать? Звонить, гасить, спасаться? Я не мог сообразить, где оставил мобильник! Видимо, уже начали действовать ядовитые газы. Звонить в пожарную службу, найти воду, погасить… спасти компьютер!

Я уже задыхался от кашля. Горячие газы поднимаются вверх, сообразил я, встал на колени и пополз в спальню. Почему-то казалось, что лицо у меня мокрое.

Пол наклонился, контуры предметов расплылись…

Больше я ничего не помню.

Спокойный голос акушерки: у вас родился сын. Беньямин. Мы с пятилетней Лиллан едем в больницу – я умудрился в ее день рождения прищемить ей палец подвальной дверью. Наше обручение с Сесилией… ее прическа. Похожа на ангела.

Волны воспоминаний. Даже не воспоминаний – видений. Тихая радость.

Я не знаю, как они сумели меня вылечить. Говорят, несколько дней был без сознания. Ожоги не такие сильные, в основном первой степени, на руках кое-где второй. Сказали, что самое опасное – ингаляционные, как они назвали, повреждения. Я надышался дыма и ядовитых газов. Завернули в чистые белые простыни, дали внутривенный наркоз… ожог слизистых, обезвоживание. Много чего.

Проснулся я в паутине прозрачных шлангов.

«С вашей семьей все в порядке. Жена и дети живут в отеле».

Питье через соломинку. Чуть не насильно.

Однажды я почувствовал, что в палате кто-то есть. Кто-то сидит у моей койки.

Сесилия. Она протянула мне стакан с соком.

Мы не обменялись ни словом, да я и не мог говорить из-за повреждений гортани. Но и не только гортань… я просто не решался объяснить, что произошло. Себбе организовал поджог. Сказал же когда-то в гимнастическом зале: не стоит со мной собачиться. И подтвердил. Не стоит.

Я опять провалился в сон. Или бред – трудно определить. Не знаю, долго ли сидела Сесилия у моей койки.

Когда я проснулся, она была рядом – даже не знаю, уходила ли? Или так и сидела все время? И сколько я спал?

На стене в палате висела репродукция, изображающая лесное озеро. Закат – солнце окрасило небо в красно-оранжевый цвет. Не знаю… кого-то этот пейзаж, наверное, успокаивал, но я сразу вспомнил полыхающую кухню.

– Твой компьютер был открыт, когда я вошла в квартиру.

Я не понял, о чем она говорит.