Стокгольм delete - Йенс Лапидус (2015)

Интересно, что в голове у этого мерзавца? Боится за свою жизнь? За девку на полу? Что жена узнает?

Они смотрели друг другу в глаза. Не отрываясь.

– Так значит, это правда… значит, это ты поджег мое стойло в Чиллинге…

– Отсоси сам себе, если дотянешься. Я и эту малину сожгу, если будешь молчать.

– И изрешетил мой джип у теннисного корта? Ты спятил, Тедди. У тебя в башке туман. Мне надо было сразу тебя погасить.

Тедди опустил ружье. Кум облегченно вздохнул.

Рано.

Тедди выпустил заряд дроби в дверь ванной.

Грохот такой, что он даже не ожидал. Кум и полуголая женщина на полу вскрикнули.

В двери зияла рваная дыра, торчали уродливые космы древесной плиты.

Дуло вновь оказалось у головы кума.

– Следующий – между глаз, хер свинячий.

Мазер: пытается собраться.

Женщина на полу начала раскачиваться, обхватив голову руками. Забормотала что-то по-сербски. Молится, что ли…

Наконец Кум собрался с духом:

– Собираешься продать жене?

– Пусть тебя это меньше всего беспокоит. Подумай о вещах поважнее.

Он приложил палец к спусковому крючку.

И впервые в жизни прочитал в глазах Кума нечто, что никогда раньше не видел. У других – многократно. У Матса, когда он запихнул его в ящик. У главаря «Скрюбэкс». У многих.

Но это было еще в той жизни.

Страх.

Кум попытался прикрыть наготу одеялом и начал говорить. Как показалось Тедди, на октаву выше, чем обычно.

– Ты меня знаешь… я продолжал заниматься тем, чем занимался, пока не задумался. У меня был выбор: морг или вилла в Лидингё.

– О чем ты?

– Дай договорить. Жизнь у меня сложилась, не так ли?

Это еще что за намек?

– Что ты хочешь сказать?

– Хочу сказать – я завязал. Клянусь могилой матери. Я больше этим не занимаюсь. Оружие, наркота… шмотки, спирт, сигареты… игрушки с фактурами. Все. Не хочу, чтобы меня связывали с прошлым веком. Пуповина порвана. Я через это прошел. А тут являешься ты и начинаешь задавать вопросы: что, дескать, случилось с тем и с этим девять лет назад. О Матсе Эмануэльссоне. А я не хочу вспоминать. Неужели трудно понять? Не хочу ворошить прошлое, и точка. Не хочу иметь дела с этим дерьмом.

– А придется… – отрезал Тедди. – У тебя нет выбора.

Глаза, глаза… что же еще? Кроме страха?

– А тебе-то что? Сначала расскажи, почему тебя колышет вся эта история.

Тедди теперь сжимал дробовик в обеих руках – правая устала до дрожи.

Он постарался быть кратким. Сын Матса Эмануэльссона подозревается в убийстве человека, которого пока не удалось опознать. Его самого обстреляли, когда он навестил в больнице свою знакомую.

Он не сводил глаз с Кума. Он был прав: не только страх.

Тедди, пока рассказывал, отошел и сел в кресло, ружье опер о подлокотник, но ни не секунду не терял прицел.

Бывший крестный отец. Голый, в постели.

Женщина на полу перестала всхлипывать.

Мазер не шевелился. Сидел, слушал и не шевелился.

– Надеюсь, ты понял, – Тедди перевел дух. – Только не вали на Ивана. Ивана нет в живых, и он ничего не расскажет.

Кум подтянул одеяло.

– У меня есть деловое предложение.

– Не считай меня за лоха.

– Нет-нет… я серьезно. Ты спалил мои машины, ты изуродовал мой джип… ладно, я расскажу, что знаю. Но при одном условии – ты оплатишь, что сжег. Страховка отказала. Говорят – форс-мажор.

Тедди ушам своим не поверил: Мазер предлагает сделку! Он-то рассчитывал, что с деньгами Маклауда он уедет куда-нибудь на край света и будет жить там. С назначенной наградой за его голову. А теперь?

– Я тебе не верю.

– Тогда я тебе скажу так: я сам ненавижу эту сволочь. И я, как и ты, не знал, с какой целью они заказали Матса.

– И сколько ты хочешь?