Стокгольм delete - Йенс Лапидус (2015)

Голос сиплый, как при хроническом ларингите. Водянистые глаза.

– Я требую адвоката.

Полицейский придвинул стул и сел напротив.

– Не думаю, чтобы нам был нужен адвокат.

– В чем меня обвиняют?

– К этому мы еще вернемся. Ну, скажем, грубое нарушение закона о наркотиках.

– Тогда мне тем более нужен адвокат.

– Это верно, Тедди… тебе будет нужен адвокат. Но сначала мы проведем несколько… как бы сказать… своеобразный допрос. Не такой, как ты привык.

– Как вас зовут?

– И к этому вернемся.

И только сейчас до него дошло. Он вовсе не арестован. Это никакая не тюрьма, не предвариловка и не следственный изолятор. Все это – чистый фейк. Запущенный газон, поваленные ворота, надзиратель без бейджика. Нет телефона. Он не знал, куда его привезли, мог только догадываться зачем.

Но теперь он был уверен: это никакая не полицейская операция. Это часть того, другого.

И вот еще: человек со шрамом и в самом деле служил в полиции. Для Тедди это было ясно как дважды два. Насмотрелся на их повадки.

А вот и самый тревожный момент. Меченый вел себя так, как будто совершенно не боялся, что его раскроют. И что это может означать? Только одно: они уверены, что Тедди отсюда живым не выйдет.

– Если мы не будем суетиться и сохраним спокойствие, дело пойдет быстро, – сказал следователь, включил телевизор и вышел.

Тедди по-прежнему был в наручниках. Он никак не мог понять, куда тот клонит.

Прошло несколько секунд и появилось изображение.

Разделено по вертикали на две половины. Две женщины в том же положении, что и он. В наручниках. У одной на запястьях закреплены какие-то кабели.

Тедди их узнал. Сесилия и Лиллан. Электроды на Сесилии, провода идут к какому-то аппарату, похожему на старинный катушечный магнитофон.

Человек со шрамом повернулся к камере.

– Передо мной на столе стоит детектор лжи, или, как его называют, полиграф, – объяснил он в камеру. – Этот детектор подключен к Сесилии. Я прошел специальный курс в Лэнгли. К сожалению, полиция в Швеции не разрешает использовать эти аппараты. К слову, они гораздо более эффективны, чем принято думать.

Он подошел к Сесилии и прижал что-то к ее шее – похоже на электрошокер. Тот самый.

– Я хочу, чтобы вы поняли, насколько серьезен и важен этот допрос. Потому что, если вы будете лгать, мне придется использовать вот этот прибор.

Отчаянный, пронзительный крик.

– Надеюсь, вы поняли.

Следователь, или кто он там, кивнул на камеру:

– Все поняли?

Шрам как нарисованный. Масляной краской.

Тедди уставился на экран. Сесилия тихо плачет. Лиллан дышит, будто у нее астма. Прямая трансляция. Или запись? Нет, прямая. Если прямая – знают ли они, что и он здесь?

Меченый подвинул стул и сел напротив Сесилии.

– Ну что ж, Сесилия, начнем… Но сначала откалибруем детектор… несколько контрольных вопросов. Вы должны отвечать «да» или «нет».

– Отпустите меня, пожалуйста.

– Рад бы, но не могу. Сначала должен задать вопросы. Ваше имя – Сесилия Эмануэльссон?

Сесилия покачивается на стуле – взад-вперед, как в трансе.

– Отвечайте! Ваше имя – Сесилия Эмануэльссон?

– Да.

– Вы живете на Бреннчюркогатан?

– Да.

– Вы были замужем за Матсом Эмануэльссоном?

Короткая заминка.

– Да.

– Пока все замечательно, – он, то и дело поглядывая на Сесилию, подкрутил какие-то регуляторы.

– Изменяли ли вы вашему мужу, пока вы состояли в браке?

Сесилия прекратила раскачиваться, точно ее толкнули.

– Нет. Никогда. А что?

– Нет, ничего. Просто любопытно.

Отвернулся и опять начал щелкать тумблерами.

– Теперь такой вопрос. Матс Эмануэльссон покончил жизнь самоубийством, прыгнув с финского парома в январе 2011 года.

Сесилия опять начала раскачиваться, будто сидела в кресле-качалке. Только руки, неподвижны.

– Отвечайте на вопрос.