Стокгольм delete - Йенс Лапидус (2015)

Никола и Хамон в вестибюле. Хамон – со списком приглашенных, Никола – с металлоискателем. У обоих под пиджаками спрятаны пистолеты. Список приглашенных. Больше для понта – кроме Исака всего восемь человек, и эти восемь и Николе, и Хамону хорошо известны. Но Исак велел обставить дело солидно и профессионально. Велел сохранять вежливость, надеть сорочку с галстуком и пиджак. И всех проверять по списку, как на международной дипломатической конференции.

Первым пришли Данни Бар-Сауме и его младший брат Кристиан. У Кристиана прозвище Лил-Грилле, Малыш Грилле, но этот Лил-Грилле – величиной с «Рендж-Ровер». Двое горилл задержались на несколько секунд на улице, убедились, что ничего тревожного не происходит, и вошли за ними. Так решил Исак – вторая группа должна прийти через четверть часа после первой. Не хватало только разборок на улице.

– Я попрошу вас раздвинуть ноги и поднять руки, – сказал Никола четко и спокойно, как только мог.

Он провел детектором по рукам и ногам, по спине и животу, по плечам. Наверное, им это знакомо: в тюрьмах такая процедура чуть ли не каждый день. И все равно – в воздухе, как знобкая изморозь, висела опасность. С этими парнями шутки плохи.

Но Исак предупредил. Они знают, о чем идет речь.

Что-то пискнуло в заднем кармане джинсов Данни. Никола заметил, как вытянулся и напрягся Хамон, как замерли гориллы.

Юсуф сказал определенно и внушительно: действуют правила Исака. «Явитесь в четыре ноль-ноль, никаких металлических предметов, включая мобильники. Мне не нужны разборки с пальбой, приходите сами по себе, как мужчины».

Исак не признавал компромиссов, потому и пользовался всеобщим уважением.

И вот оно: карман Данни. Пронзительный писк. Что-то металлическое. Что у него там? Да что угодно.

А дальше?

Метим медленным, как в рапиде, движением сунул руку в карман джинсов. Он усмехался, но глаза его были мертвы.

Никола нащупал пистолет в кобуре под пиджаком. Утром они с Хамоном пробовали «Глоки». Он, должно быть, навсегда запомнит отдачу: мощные, неживые толчки. Стреляя, он следовал инструкциям Хамона: рукоятку держать обеими руками, большой палец левой руки лежит на большом пальце правой.

Данни замер и шумно задышал носом.

Лил-Грилле двинулся к Николе. Это не предусмотрено.

Они что-то готовят. О, дьявол! Никола даже представить не мог, что ему когда-нибудь придется стрелять в живого человека. И что будет, если Данни наметил именно его?

Металл пистолета холодил руку. У Хамона по лбу катились крупные капли пота.

Никола вспомнил предупреждение Симона-суки-Мюррея.

Не ходи туда, Никола. Не ходи.

Хамон отступил на шаг и тоже сунул руку за полу пиджака.

Не спускать глаз. Поймать малейшее подозрительное движение.

В вестибюле внезапно запахло потом.

Ничего удивительного.

Напряжение в комнате – тысяча мегавольт.

Перед мысленным взором промелькнули сцены из голливудских боевиков. И даже не из боевиков: Хамон застрелил того парня в лесу. Не понарошку.

Стоп! Данни ухмыльнулся:

– Надо же где-то держать кэш, – подмигнул он и вытащил из кармана серебряный зажим для ассигнаций. Не меньше двадцати бумажек по пятьсот крон каждая.

Никола мысленно выдохнул и расслабился.

– Красненькие[32] сунь в карман, а зажим оставь нам, – важно произнес Хамон. – Исак ясно сказал – никакого металла. Детектор должен молчать, как сломанный телефон.

Данни улыбнулся еще шире.

– Почище, чем бункер в Кумле[33].

– Точно. Как на киче. А теперь попрошу снять штаны и встать раком.

Данни Бар-Сауме дернулся.

– Шутка, – улыбнулся Хамон.

Никола отвернулся. Откуда у Хамона такая отвага? Вот бы…

Через двадцать минут: все на месте.

Метим со своими амбалами явился точно – в четыре пятнадцать.

Игорные столы сдвинули к стене, стулья поставили буквой П.