Зодиак - Ромина Рассел (2014)

Его взгляд стал рассеянным, как будто он заглянул в глубину своей памяти.

– Ну и тиранила она меня… пока я не научился ее разбирать. Однажды я взял и перепрограммировал ее центральный процессор, и жизнь моя наладилась.

Я снова расхохоталась.

– «Нокс», Нейт, мисс Трии… а друзья среди живых людей у тебя когда-нибудь были?

Он посмотрел на меня так, что от его взгляда стало жарко. Желание смеяться тут же угасло.

– А мы д-друзья? – неловко кашлянув, выдавила я.

– Надеюсь, что так, – ответил он мягко, не сводя глаз с моих губ. – Я возненавижу себя, если сделаю то, что тебя оттолкнет.

Он стоял теперь совсем близко. Зелень в его глазах завертелась вихрем и затем застыла, словно камень. Я до сих пор не знала, что о нем думать.

– Скажи, почему ты все-таки приехал на мою церемонию посвящения?

Его взгляд скользнул от губ к моим глазам.

– Думаю, мне захотелось найти друга, – вымолвил он, и на его лице появилось совсем другое, незнакомое выражение. – Тяжело, когда тебя втянули в роль, которая диктует тебе, как и что делать, а ты и сам еще не успел определиться. Я подумал, что ты меня должна понять.

Только сейчас я осознала, что избегала оставаться с ним наедине. Последний раз мы говорили с ним с глазу на глаз, когда летели к Близнецам, тогда его лицо выглядело каким-то трогательным и незащищенным. Мне нравилось его лицо сейчас так же, как понравилось и тогда.

– Почему ты убегаешь от меня? – прошептал он.

Весианцы любят нравиться, и у них прирожденный талант читать по лицам. В конце концов, для любого представления нужны зрители. Но Хайсен настолько чувствителен, что порой это граничит с ясновидением.

– Я не убегаю, просто…

– Табу? – Впервые с момента нашего знакомства лицо Хайсена выглядело полностью открытым, незащищенным. Не было в нем ни улыбки кентавра, ни самоуверенности, чтобы спрятать за ними истинные чувства. Сейчас он казался уязвимым как никогда. Понизив голос, он спросил: – Или Матиас?

Я покачала головой.

– Дело… во мне, – хотя сама не знала точно, что имела в виду.

Иногда я просыпалась утром и верила, что могу сделать это… А в другие дни думала, что я – все та же одинокая девушка из Солариума.

Хайсен легонько приподнял ладонью мой подбородок, так что я встретилась с ним взглядом.

В этот самый момент появился Матиас. Он шел к моей двери, но, когда увидел, как Хайсен касается меня, побледнел как полотно, резко развернулся и зашагал прочь. В ту же секунду высунулся Кази:

– Кто-нибудь будет завтракать?

Он увидел меня и Хайсена, и его лицо растянулось в гаденькой улыбке.

– Матиас, подожди! – Я проскользнула мимо Кази в холл. – Мы ничего такого не делали.

Матиас кружил на месте. Его лицо, искаженное гневом, напоминало страшную белую маску. Я попятилась назад.

– Ты забыла про Табу?! – прогремел он. – Ты – Хранитель. Секс между Хранителями запрещен.

Услышав слово «секс», брошенное Матиасом прямо в лоб, я смутилась. Мне не нравилась его манера вмешиваться в мою личную жизнь. Еще больше мне не нравилось, что он постоянно осуждал меня.

– Мы не… ничего подобного не было.

Он сверкнул на меня глазами:

– Помни о том, кто ты есть.

Кто я? Неделю назад я была просто студенткой Академии, и самое большее, на что могла рассчитывать в будущем – это поступление в университет Зодая.

Что же до Матиаса, то он находился в своей стихии. Быть Зодайцем у него в крови. Он вложил в обучение так много сил, что первым на курсе окончил университет. Его взяли в Королевскую гвардию в двадцать один год. Он-то уж точно знал, кто он есть.

Я же чувствовала себя, как Хайсен. Я еще не успела познать себя, не поняла, кем хочу стать, как звезды сделали это за меня. Моя жизнь походила на несущийся поезд, за которым я постоянно гналась.

– Я сама не уверена в том, кто я есть, Матиас, – призналась я.