Врата Анубиса - Тим Пауэрс (1983)

Полицейский выудил из кармана часы на цепочке, взглянул и снова спрятал.

– Около одиннадцати. А в чем дело?

– Почему все они уплывают? – Дойль указал на лодки.

– Но ведь уже почти одиннадцать часов, – ответил полицейский, отчетливо выговаривая слова, словно он говорил с пьяным. – К тому же, может быть, вам интересно будет узнать, что сегодня воскресенье.

– То есть вы хотите сказать, по воскресеньям рынок закрывается в одиннадцать?

– Вы правильно меня поняли. Откуда вы? Ваш акцент не похож на акцент Суррея или Суссекса.

Дойль вздохнул.

– Я из Америки, из штата Виргиния. И хотя я… – он медленно провел рукой по лбу, – хотя я не буду ни в чем нуждаться, как только один мой друг приедет в город, сейчас я очень нуждаюсь. Нет ли здесь благотворительного учреждения, где бы я мог получить пищу и кров, пока мои дела не наладятся?

Полицейский нахмурился.

– Есть работный дом при бойнях на Уайтчепел-стрит. Там вам дадут пищу и кров в обмен на помощь в дублении кож и выносе помойных ведер с потрохами.

– Вы сказали, работный дом? – Дойль вспомнил, что он прочел у Диккенса. – Спасибо.

Он, ссутулившись, тяжело зашагал прочь.

– Минуточку, – окликнул его полицейский. – Если у вас есть с собой деньги – предъявите их.

Дойль порылся в кармане и выудил шесть пенсов.

– Прекрасно. Теперь я не могу задерживать вас за бродяжничество. Но, быть может, мы еще встретимся сегодня вечером. – Он коснулся своего шлема. – Всего хорошего.

Возвратившись на Темз-стрит, Дойль истратил половину своего достояния на тарелку овощного супа и ложку картофельного пюре. Это было очень вкусно, но он остался по меньшей мере таким же голодным, как раньше, поэтому он истратил остававшиеся у него три пенса на то, чтобы взять еще порцию. Продавец даже дал ему глоток холодной воды запить еду.

Полицейский расхаживал вдоль улицы, крича:

– Пора закрывать, выходной день! Уже одиннадцать часов, пора закрывать.

Теперь Дойль, как настоящий бродяга, избегал попадаться ему на глаза.

Человек примерно его лет шагал по улице. В руке он нес сумку с рыбой, а другой обнимал миловидную девушку. Дойль, пообещав, что это в первый и последний раз, несмело приблизился.

– Извините меня, сэр, – пробормотал он. – Я очень нуждаюсь…

– Короче, – нетерпеливо перебил его парень. – Ты – бродяга?

– Нет. Но прошлой ночью меня ограбили, и у меня не осталось ни пенни, и я американец, и мой багаж и бумаги пропали… Я хотел бы попросить у вас работу или немного денег.

Во взгляде девушки мелькнуло сочувствие.

– Дай что-нибудь этому бедняге, Чарльз, – сказала она. – Раз мы не собираемся идти в церковь.

– На каком корабле ты прибыл? – скептически спросил Чарльз. – Я никогда не слышал такого американского акцента.

– Э-э… на «Энтерпрайз», – ответил Дойль, в замешательстве промямлив первое, что пришло в голову. Он едва не сказал: звездный корабль «Энтерпрайз».

– Вот видишь, дорогая, он мошенник, – гордо сказал Чарльз. – Может быть, это и был «Энтерпрайз», но такой корабль не заходил в наш порт в последнее время. Возможно, этот янки отстал на прошлой неделе от «Блейлока», но, – заметил он, с готовностью оборачиваясь к Дойлю, – ты ведь сказал не «Блейлок», не правда ли? Не поступай так с людьми, близкими к морской торговле. – Чарльз оглянулся на поредевшую толпу. – Здесь полно констеблей. Я был бы не прочь сдать тебя в полицию.

– Ах, оставь его! – вздохнула девушка. – В любом случае мы опаздываем, и к тому же ясно, что с ним действительно что-то случилось.