В дрейфе: Семьдесят шесть дней в плену у моря - Стивен Каллахэн (1999)

Я почти готов остаться с «Соло» здесь на зимовку. Так поступили многие другие, зашедшие сюда на неделю – и оставшиеся на годы. Они живут тем, что мастерят кораблики в бутылках или собирают в горах кедровые шишки. Немецкие туристы, которыми кишат пляжи, скупают все, на чем есть этикетка «На продажу». Я мог бы, например, рисовать картины, и мне надо бы закончить кое-какие записи.

Однако мне нужно большее, чем ходить и глазеть по сторонам, играя в туриста. Мне нужно что-то делать, творить и, само собой, зарабатывать деньги. У меня осталось всего несколько долларов и неоплаченные долги.

Передо мной встает неизбежная для моряка дилемма. В море ты знаешь, что должен добраться до гавани, пополнить запасы и, как ты надеешься, отдохнуть в ласковой теплой безопасности. Порты нужны, и часто ждешь не дождешься, когда войдешь в следующий. А оказавшись в порту, ты вновь ждешь, когда выйдешь в море. После нескольких бокалов холодного пива и нескольких ночей в сухой постели океан зовет тебя, и ты спешишь на зов. Мать-земля нужна, но ты любишь море.

В большинстве портов можно найти матроса, который хочет следовать в том же направлении, что и ты. Правда, в это время большинство желающих добраться до Карибских островов, чтобы там перезимовать, уже отплыло туда. Впрочем, путешествие в одиночку вряд ли будет таким уж сложным. Один из моих новых друзей на Тенерифе починил мой яхтенный автопилот, а навигационное метеорологическое руководство «Pilot charts» прогнозирует всего лишь двухпроцентную вероятность встречи со штормом. Пассаты должны быть устойчивыми. Это обещает приятный переход «malkrun».

Я следую к малонаселенному острову Иерро. К востоку из Атлантического океана поднимаются крутые утесы, за ними – роскошные холмы и зеленые долины. Остров, покатый к западу, заканчивается лунным пейзажем из маленьких вулканов, обломков скал и горячего красного песка. Пополняю припасы в крошечной искусственной гавани на западном конце острова, а в последний день вдруг чувствую, как пересохло и саднит мое горло.

Выкладываю на барную стойку свои последние песеты и на ломаном испанском объясняю знакомому бармену, что монеты в море мне ни к чему: «Cerveza, por favor!» Передо мной возникает холодное пиво. Бармен присаживается рядом:

– Куда?

– Карибы. Работать. Песет больше нет.

Он кивает, прикидывая, надо полагать, длину моего пути.

– Такая маленькая лодка. Нет проблем?

– Pequeno barco, pequeno problema. В любом случае больших проблем не будет.

Мы смеемся и болтаем, пока я пью пиво и выкуриваю последнюю сигарету, потом надеваю рюкзак с провизией на плечи и шагаю на пристань.

Меня останавливает старый рыбак. Прополаскивая часть своего улова, чистит его и, кидая на весы, интересуется:

– Пришел из Америки?

Женщина в черном выбирает рыбу и что-то бормочет под нос. Что стряслось с ее мужем? Наверное, как и многие другие, не вернулся с моря?

– Да, из Америки.

– Ого! В такой маленькой лодке? Tonto! (дурак).

– Не такая уж она и маленькая, для меня это целый дом.

Старик складывает руки внизу живота, точно держит огромные органы. Мы смеемся над его шуткой, я мотаю головой («нет!»), широко открываю глаза и вздрагиваю, как от испуга.

В это время вдова треплет его за рукав, видимо втолковывая, что его рыба слишком дорогая. Они начинают торговаться – это давний обычай, такой же ритуал, как домино на каменистом пляже за складным ломберным столом.

Ночь на 29 января ясная, небо усыпано яркими звездами. Блоки скрипят, я поднимаю паруса и выскальзываю из гавани. Я прокладываю путь между прибрежными рыбацкими лодками и направляю «Соло» к Карибским островам. Как хорошо снова оказаться в море!

Обнаженные нервы