Мои дорогие девочки - Эмма Берсталл (2013)

Трейси стояла у стола и листала газету. Она была в странного вида черно-розовой этнической юбке, которую купила рынке в Кэмдене, и замшевых ковбойских сапогах темно-коричневого цвета. Похоже, Трейси забыла надеть что-то сверху, потому что на ней все еще была кофта от пижамы – белая с розовыми сердечками. Желтые волосы заплетены в косички, торчавшие над ушами, а между ними был ровный аккуратный пробор, через который просвечивала кожа.

Кэт заглянула через плечо Трейси и прочитала сообщение, что тысячи британцев застряли в ловушке на поездах «Евростар». Трейси покачала головой:

– Ужас! Они долго просидели в тоннеле в удушающей жаре без еды и воды. Я бы этого не вынесла.

Кэт улыбнулась, сразу забыв обо всех своих несчастья.

– И что бы ты делала?

Подруга закрыла газету и с недовольным видом развернулась:

– Я бы позвала менеджера и потребовала бы, чтобы меня выпустили.

Кэт подняла брови – ее забавляли приступы могущества у Трейси. В такие моменты она не сомневалась, что может решить любую проблему на свете, потому что была здравомыслящей женщиной.

Они вместе отправились к автобусной остановке. Несмотря на яркое солнце, на улице было холодно: максимум два градуса тепла. Трейси была в ярко-красной перуанской шапке с ушами и длинными завязками – подарок от Рика, ее бойфренда, с которым она то встречалась, то расставалась. Автобус подъехал, и они нашли свободные места в середине второго этажа. За ними сидела семья, направлявшаяся в Музей детства на Кембридж-Хит-роуд. Дети радостно болтали, задавая бесконечные вопросы:

– Можно нам посмотреть на тедди? Можно мороженое?

Воспоминания неприятно кольнули Кэт. В детстве она очень любила ездить в этот музей. Особенно ей запомнились стеклянные витрины, заполненные старыми куклами с крошечными розовыми губками, белыми фарфоровыми лицами и в панталонах с оборками под пышными юбками. Она никогда не любила кукол, но это был другой случай. Как ей хотелось забрать с собой такую куклу, одевать и раздевать ее, класть в забавные старые коляски с огромными колесами и пыльными капюшонами с бахромой! Матери Кэт они нравились не меньше, а, может, даже больше.

– Кэтрин, ты только посмотри на нее! – восклицала она, показывая на какую-нибудь куклу редкой красоты, с шелковыми светлыми локонами и розовыми щечками. – Разве не красавица?

Они переходили от витрины к витрине, останавливаясь у каждой куклы и обсуждая лицо и одежду во всех деталях, включая крошечные туфельки с ремешком из черной кожи.

В те времена у матери Кэт было множество интересов: куклы, музеи, книги, кулинария, садоводство и вязание крючком. Кэт готова была отдать все, чтобы снова увидеть ее с корзинкой с яркими цветными мотками шерсти, с крючком для вязания и в очках для чтения, сдвинутых на кончик носа.

Кэт натянула на голову капюшон и засунула руки в карманы. Жизнь – полный отстой. Чего от нее ждать?

– Ты слышала, что я только что сказала? – Трейси болтала без остановки, но она не слышала ни слова.

Они вышли из автобуса и медленно направились по улице в сторону рынка на Коламбиа-роуд, с удовольствием разглядывая людей, которые шли к своим машинам с большими букетами ярких цветов, как всегда здесь в воскресенье. Кэт и Трейси прошли мимо женщины с большой связкой длинных ветвей вербы и большим амариллисом в горшке. Мужчина нес корзину, наполненную ярко-красными пуансеттиями.

Они повернули за угол и услышали диалект кокни: «Три за пятерку! Сброшу фунт за дюжину! Четыре фунта вместо шести! Только взгляни! Пять самых больших сегодня отдаю за десятку!» Вокруг царило праздничное настроение, и Кэт почему-то стало не по себе. Торговцы были в красных колпаках Санта-Клауса, а маленькие магазинчики по обеим сторонам узкой, вымощенной булыжником улицы предлагали бесплатные пироги с мясом и глинтвейн.