Мои дорогие девочки - Эмма Берсталл (2013)

Оливер сделал еще один глоток шампанского, и Виктория заметила, что у него крепкие, но изящные кисти и руки. Он держался дружелюбно, и в нем не было ничего пугающего. Почему она раньше этого не понимала? Может, ей нужно было время, чтобы лучше узнать его?

– Боюсь, не очень, – ответил он и почесал в затылке. – Сейчас она живет с другим мужчиной. Когда наши мальчики были моложе, нам приходилось общаться, но сейчас уже нет.

Виктория вспомнила, что Дебс говорила о его браке. Эмоции в нем зашкаливали, а развод был долгим и мучительным.

– Около пяти лет я не мог прийти в себя, – продолжил Оливер, – но сейчас не сомневаюсь, что все осталось в прошлом.

– А почему вы развелись?

– Много проблем накопилось. И то, что я завел роман, только ухудшило ситуацию.

Виктория старалась скрыть свое неодобрение. В последнее время она чувствовала, что не готова оправдывать поведение неверных мужей.

– Я не горжусь этим, – добавил Оливер, – но, должен признать, у меня имелись смягчающие обстоятельства.

Виктория притворилась, будто понимает его. Она помнила свое первое собеседование с Дебс перед началом подготовки к работе семейным консультантом. Тогда Виктория из кожи вон лезла, чтобы объяснить своеобразие их отношений с Лео и почему она смирилась с его романами, хотя для большинства женщин подобная ситуация могла быть крайне неприятной и они не стали бы терпеть ее.

Тогда Дебс жестко разговаривала с Викторией, пытаясь выяснить мотивы, которые ею движут, и насколько сильно ее чувство самоуважения. Она просто разрывала ее на части, проверяя, сумеет ли Виктория стать семейным консультантом. В итоге Виктории пришлось признать: одна из причин, почему ей интересна эта работа, заключается в том, что она сама ищет ответы на многие вопросы.

Судя по всему, Дебс приняла ее точку зрения. Заявила, что не бывает правильных или неправильных отношений. А Виктория согласилась, что для некоторых семей продолжительный роман на стороне может оказаться критическим. Но у нее имелся серьезный аргумент: не каждая женщина живет с таким гением, как Лео. Смягчающие обстоятельства? Единственное, что приходило ей в голову, это его гениальность.

– А сейчас в твоей жизни есть женщина? – поинтересовалась Виктория и, взяв чипсы из протянутой им тарелки, почувствовала, что снова краснеет. Нелепо! Она привыкла задавать личные вопросы, ведь это являлось частью ее работы.

– Не совсем, – промолвил Оливер.

– Что это значит? Есть или нет?

– Я встречаюсь с одной женщиной, но, честно говоря, немного устал от этих отношений. И не хочу, чтобы они причинили мне боль.

Виктория кивнула. Что ж, она недооценивала его. Оливер вовсе не был высокомерным, просто немного застенчивым, осторожным или боящимся ошибиться. И, сомневаясь, что сможет когда-то довериться мужчине настолько, чтобы полюбить его, Виктория прекрасно понимала, почему Оливер осторожен.

В любом случае, заменить Лео нельзя. Как у лебедя, у нее мог быть только один партнер на всю жизнь.

Наконец раздался звонок дверь, и Оливер пошел открывать. Виктория взглянула на его виолончель и неожиданно подумала о своем детстве. О тех днях, когда она запиралась в гостиной, брала свой обожаемый инструмент и растворялась в музыке. Тогда музыка значила для Виктории все, а комната являлась ее убежищем, святилищем, и, казалось, единственным местом, где она могла спрятаться от домашних проблем. Но долго скрываться не получалось. Вскоре кто-нибудь из младших братьев или сестер врывался в гостиную с какой-нибудь просьбой:

– Я хочу пить! Сделай мне сандвич! Я разбил коленку!

Ее мать обычно проводила дни в своей комнате, где были задернуты шторы и на полную громкость включен телевизор. Она постоянно болела или делала вид, будто больна. Проблемы возникали одна за другой: простуда, переутомление, конъюнктивит, недовольство жизнью – все, что угодно.