Жизнь без слов. Проза писателей из Гуанси (сборник) - Коллектив авторов (2018)

В то лето, когда Ван Цзякуань стал оказывать внимание Чжу Лин, Гоуцзы и его сотоварищи осознали свой проигрыш. Они бросали в ее окна камнями и грязью, а на дверях писали непристойности и рисовали похабные картинки. Ван Цзякуань тоже относился к проигравшим, просто он этого не осознавал.

Как-то раз Гоуцзы заметил, что Ван Цзякуань стоит высоко на крыше дома Чжу Лин и под палящим солнцем помогает дядюшке Чжу перекладывать черепицу. Гоуцзы подумал, что дядюшка Чжу просто в очередной раз припахал к работе глухого. Он дал ему знак спуститься с крыши, после чего потащил его к дому Лао Хэя. Переживая, что не успел доложить черепицу, Ван Цзякуань оглядывался назад и просил Гоуцзы его отпустить. Он упирался изо всех сил, но Гоуцзы все-таки притащил его к Лао Хэю.

«Ты все приготовил?» – спросил Гоуцзы Лао Хэя. Тот подтвердил. Тогда Гоуцзы заломил Ван Цзякуаню руки, а Ян Гуан пригнул его голову и окунул в таз с горячей водой, словно курицу, которую собирались ощипать. «Что вы хотите сделать?» – заволновался Ван Цзякуань.

Гоуцзы и Ян Гуан насильно усадили мокрого Ван Цзякуаня на деревянный табурет, и тут же к нему с острой бритвой подошел Лао Хэй. «Мы тебя обреем, – сказал он, – чтобы твоя голова блестела словно лампочка в сто ватт, чтобы дома у Чжу Лин было ослепительно светло». Ван Цзякуань видел, как Гоуцзы с Ян Гуаном смеются и как его волосы клочками отлетают на землю.

Лао Хэй обрил Ван Цзякуаню половину головы и дал знак товарищам, чтобы они отпустили его. Ван Цзякуань потянулся к голове и, нащупав половину оставшихся волос, попросил: «Лао Хэй, обрей меня до конца». Лао Хэй замотал головой. Тогда Ван Цзякуань с этой же просьбой обратился к Гоуцзы. Гоуцзы взял бритву и стал скрести по голове Ван Цзякуаня с такой силой, что было страшно слушать. «Больно», – пожаловался Ван Цзякуань. Тогда Гоуцзы передал бритву Ян Гуану. Ван Цзякуань увидел, как тот, озорно улыбаясь, подходит к нему, собираясь помочь товарищам. Ван Цзякуань испугался, что тот начнет орудовать бритвой так же, как Гоуцзы, а потому соскочил с табурета, вырвал бритву из его рук и убежал домой. Устроившись перед зеркалом, Ван Цзякуань сбрил оставшиеся волосы.

Когда он закончил со всем этим, солнце уже село за гору. Сверкая обритой головой, Ван Цзякуань снова полез на крышу дома дядюшки Чжу, чтобы продолжить работу. Гоуцзы и Ян Гуан, которые проходили мимо, громко закричали: «Эй ты, лампочка[1], уже скоро стемнеет, а ты все работаешь». Ван Цзякуань этого не услышал, зато прекрасно слышал дядюшка Чжу. Он швырнул сверху обломок черепицы, и тот просвистел над головой Гоуцзы, прогоняя его прочь.

Уже далеко за полночь дядюшка Чжу проснулся оттого, что его залило дождевой водой. Та протекла со стороны недоделанной крыши и словно ночной разбойник прокралась в темные комнаты. То, чего так опасался дядюшка Чжу, все-таки свершилось. Он вышел на улицу, поднял голову и уставился на черное, точно закопченное днище сковородки, небо. В тот же миг капли дождя, будто саранча, обрушились на его лицо. С крыши раздался чей-то голос: «Пакеты!» Казалось, что этот тонувший в шелесте дождя голос исходит откуда-то с небес.

Дядюшка Чжу распорядился, чтобы его домочадцы стали собирать пакеты и передавать их стоявшему на крыше. Туда был направлен свет всех фонариков. Прибежавшие по первому зову помощники принесли целую кучу пакетов, и оказавшийся на крыше человек, словно разноцветными заплатами, закрыл ими все дыры.

Этим промокшим до костей спасителем, который остановил потоп, оказался глухой Ван Цзякуань. По чердачной лестнице он спустился вниз, и дядюшка Чжу пригласил его погреться у огня. Вскоре от Ван Цзякуаня пошел пар, казалось, он выходит прямо из его кожных пор.

Среди тех, кто подавал наверх пакеты, Ван Цзякуань узнал Чжан Фубао. Лао Хэй по-свойски погладил Ван Цзякуаня по голове и знаками ему объяснил, что Чжан Фубао спит с Чжу Лин. Ван Цзякуань, не поверив ему, замотал головой.