Жизнь без слов. Проза писателей из Гуанси (сборник) - Коллектив авторов (2018)

Между тем собаки, закончив свое дело, подобрались поближе. Цай Юйчжэнь увидела, как они равнодушно облизываются. Расположившись недалеко от них, собаки смотрели в их сторону. Словно приободрившись под их взглядами, Ван Цзякуань вдруг осмелел. Тут он заметил, как Цай Юйчжэнь изменилась в лице и из ее глаз струйками потекли слезы.

Этой ночью Ван Цзякуань так и не вернулся домой, и Ван Лаобин понял, что тот остался ночевать с немой девушкой.

Даже до туалета Чжу Лин теперь сопровождала ее мать Ян Фэнчи. Вопрос, от кого забеременела Чжу Лин, поджидал девушку на каждом углу. Голос матери кружился над ее головой, словно рой навязчивых пчел, от которых было не спрятаться, не скрыться. Словно тонкая бамбуковая плеть этот голос стегал ее то по рукам, то по спине, то по ногам. Чжу Лин казалось, что все ее тело превратилось в натянутую струну, что в нем не осталось ни одной клетки, которую можно было бы расслабить.

Чжу Лин боялась говорить и решила, что если будет молчать, словно немая Цай Юйчжэнь, то мать со своими бесконечными вопросами от нее отстанет. Ведь немые не отягощены грузом слов, а потому спокойно плывут по течению.

Между тем Ян Фэнчи, пытаясь вывести дочь на разговор, показывала ей детские вещички. Чжу Лин молчала, а мать начинала причитать: «Внучок – это так прекрасно, как можно даже помышлять об аборте? Я едва погладила твой живот, сразу поняла, где у него носик, ротик, ножки, даже „петушок“ его нащупала. Ты только назови, кто это сделал, и мы сразу заставим его признать отцовство». Ян Фэнчи избрала тактику, прямо противоположную тактике Чжу Лин.

Даже малые дети могли разглядеть, что Чжу Лин беременна. Она не решалась выходить за порог. Как-то раз, когда в школе был перерыв на обед, несколько учеников, проходя мимо ее дома, прильнули к двери и стали через щелку подглядывать за Чжу Лин. Она напомнила им запертого в клетке неуклюжего медведя, который беспокойно бродил туда-сюда, не находя себе места. Наблюдение через щелку за чужой жизнью подарило детям такие острые ощущения, что они забыли про обед и оторвались от двери лишь тогда, когда заметили проходивших мимо Ван Цзякуаня и Цай Юйчжэнь.

Раззадоренные увиденным, школьники решили выкинуть что-нибудь эдакое, поэтому, обступив Ван Цзякуаня, они закричали: «Ван Цзякуань – хулиган, трахнул девку и сбежал!»

Цай Юйчжэнь наблюдала, как дети орали и скакали вокруг Ван Цзякуаня, бросаясь в него грязными словечками, словно камнями или рваными туфлями. А тот лишь улыбался да прыгал, подстраиваясь под их ритм. Поскольку он ничего не слышал, все их унизительные реплики нисколечко его не задевали. Чем сильнее глумились над ним дети, тем сильнее входил в раж Ван Цзякуань, на его лице даже выступили капельки пота. Наконец, потеряв остатки терпения, Цай Юйчжэнь пригрозила детям кулаком. Те отбежали подальше, а Ван Цзякуань отправился вместе с ней домой. Но едва они прошли несколько шагов, как школьники снова их обступили и, дразнясь, закричали: «Цай Юйчжэнь немая, выйдет за глухого и родит ребенка глухонемого».

Цай Юйчжэнь развернулась и побежала за главным зачинщиком, но не успела его догнать, кто-то попал в нее камнем, и она рухнула на дорогу. Камень угодил ей прямо в нос, из него упало несколько капель крови. Ползая по земле, она что-то неистово кричала обидчикам, но изо рта у нее не вылетало ни звука.

Ван Цзякуань подал ей руку и пошутил, что она сует свой нос куда не следует. Цай Юйчжэнь подумала: «Хорошо Ван Цзякуаню, он ничего не слышит, ничто его не ранит, а у меня и душа ноет, и нос разбит».

Под руководством главных зачинщиков ряды желающих подглядывать за Чжу Лин заметно пополнились. Школа находилась в трехстах с лишним метрах от ее дома, поэтому, едва настала перемена, ребята помчались туда. Чжан Фубао попробовал их задержать, но его сбили с ног. В порыве гнева он взял и отчислил четырех заводил, так им и сказал: «Впредь вам запрещается ступать даже на порог школы».