Покорение Южного полюса. Гонка лидеров - Роланд Хантфорд (2012)

В нарушение всех канонов поведения в горах Скотт начал двигаться в спешке, словно пытаясь превзойти Армитажа в скорости. Его останавливали только бури, не позволявшие выйти из палатки. «Шкипер, – писал Скелтон о том, что уже было хорошо знакомо спутникам Скотта, – становится очень нетерпеливым, когда возникают такие задержки». Скотт нагрузил себя и товарищей до предела: они тащили вверх по 240 фунтов поклажи каждый, ежедневно выдерживая девять-десять часов нечеловеческих усилий.

20 ноября на высоте примерно 9 тысяч футов над уровнем моря один из моряков по фамилии Хендсли не смог идти дальше из-за высотной болезни. Это оказалось неприятным, но, зная нетерпимость Скотта к больным, Хендсли боялся признаться капитану. Скотту об этом вынужден был сказать Скелтон, добавив:

Мы не можем и дальше двигаться в таком же темпе… боцман [Томас Физер] тоже болен, но ему не хватает духа признаться в этом. Мы все переутомились. Но он пришел в ярость, [заподозрив] меня в проявлении жалости. А он не из тех, кто поощряет ее.

Еще два дня Скелтон был вынужден мириться с тем, что он назвал «изматывающим трудом», продвигаясь дальше вместе со Скоттом. Но, когда они поднялись на плато, Скотт вдруг решил, что Скелтон, показав путь наверх, выполнил свои функции, а потому приказал ему возвращаться на корабль вместе с Хендсли и Физером. Скелтон осторожно возразил, что довольно печально подняться сюда второй раз и снова не попасть в самую южную точку, – но тот ответил, что это и правда печально. И все. Скелтон вместе со своими спутниками благополучно вернулся на корабль.

С двумя наиболее подготовленными моряками – главным корабельным старшиной Эдгаром Эвансом и старшим кочегаром Уильямом Лэшли – Скотт продолжил движение на запад. Это стало нелепым повторением прежних ошибок. Снова Скотт и его спутники мерзли и страдали от недоедания, поскольку пища была скудная, а одежда – неподходящая. Снова Скотт надеялся на самые благоприятные погодные условия и удивился, когда дела пошли хуже. Снова он проявлял беспечность, когда требовалась осмотрительность, и потому допустил перерасход провизии. Когда 1 декабря они повернули назад, снова повторилась гонка за выживание: продукты и топливо подходили к концу, и спастись удалось исключительно благодаря везению. Снова Скотту сопутствовала удача, и все трое вернулись на корабль точно в рождественскую ночь. За два месяца они прошли 600 миль ценой невероятных усилий, впрягаясь в сани по двенадцать часов в день. Так Скотт стал единственным, кто получил двойной приз, достигнув и самой южной, и самой западной отметки.

Обстоятельства были трудными [писал он Хью Роберту Миллу], я даже не могу привести пример в истории полярных исследований, равный им… Я горжусь своим путешествием, хотя никогда в жизни больше не хотел бы снова оказаться в горах на Земле Виктории. Там настолько трудные условия, что трое моих людей не смогли их выдержать и были отправлены назад.

Звучит весьма хвастливо, особенно учитывая то, как неоправданно ему везло.

Скотт впоследствии считал этот поход лучшим из своих путешествий. И уж точно он был самым удачным. Только его он совершил в компании опытных моряков военно-морского флота, воспитанных в близких ему традициях. В рамках знакомой иерархии он чувствовал себя в безопасности, его ранг вызывал безоговорочное уважение и автоматически обеспечивал авторитет.

Когда все воссоединились в проливе Макмёрдо, им оставалось лишь терпеливо ждать, когда льды растают и позволят им уйти.

Но еще до того, как это произошло, один из членов команды по фамилии Уилльямсон записал в своем дневнике 5 января 1904 года: «Заметили два корабля. От радости прыгали, как дикари».

Скотт радовался не столь сильно. Спасательные корабли – а это были именно они, «Морнинг» и зверобойное судно «Данди», переименованное в «Терра Нова», – привезли безоговорочные распоряжения Адмиралтейства: