Покорение Южного полюса. Гонка лидеров - Роланд Хантфорд (2012)

Работая в темноте со снастями [говорил Вистинг], часто [слышишь] весьма недвусмысленные выражения по поводу плывущих на корабле собак, когда канат, хорошо смазанный «полужидким мылом», начинает слишком легко скользить в руках.

Тем не менее собаки отлично развлекали членов команды. В их дневниках больше внимания уделялось животным, чем людям. Иногда казалось, что основную часть друзей норвежцы приобрели среди собак. В любом случае они становились своего рода предохранительным клапаном, часто одним своим видом нейтрализуя назревавшие ссоры. За характерами собак увлеченно наблюдали, к ним относились с терпением и добродушием, например Йохансен в своем дневнике пишет так:

Вот имена [некоторых] моих собак: «Труп» – видимо, самое старое животное на корабле – когда-то, несомненно, был потрясающим вожаком, но сейчас несколько обветшал… Потом у меня есть «Скальп» и «Сводник». Они неразлучны [и] оба очень сильны.

Амундсен вспоминал: «Чтобы хорошо присматривать за всеми нашими детьми, нам приходилось работать системно». Поначалу собак держали на привязи, чтобы отучить от драк – их любимого дела, предотвращая массовое побоище.

Первое время некоторые собаки были такими недоверчивыми и злыми, что пищу им приходилось бросать с большого расстояния. За несколько недель, как писал Амундсен, все изменилось:

Шум во время кормления стоит такой, словно это рыдания из глубин ада. Какую любовь животные проявляют к тем, кто ухаживает за ними! Конечно, это корыстная любовь – но как часто подобное встречается и среди людей, посмотрите внимательно – и сами поймете!

В начале октября, когда хозяева и собаки привыкли друг к другу, на животных надели намордники и спустили их с привязи. Была славная свара! Но, несмотря на все свои старания, собаки разве что немного попортили друг другу мех. Так они впервые получили возможность драться с кем угодно.

Прежде чем отпустить собак [писал Амундсен], мы заметили, что некоторые из них… грустны, кажутся более подозрительными и возбужденными… В тот день, когда отвязали собак, мы поняли, в чем дело… оказалось, что у них были старые друзья, которых случайно разместили в противоположном углу палубы. Разлука стала причиной плохого настроения и грусти. Было очень трогательно наблюдать, как они радуются воссоединению. Животных словно подменили. Естественно, мы устроили так… что… впоследствии они оказались в одной упряжке.

Амундсен заметил и другие чувства. За собаками присматривали восемь вахтенных, чтобы люди и животные могли сплотиться в управляемые и совместимые группы. Некоторые люди не ладили с какими-то собаками, и в результате кое-что пришлось поменять.

31 октября, когда стало понятно, что массовых драк не будет, ошейники сняли. В основном все шло хорошо. С этого момента собаки беспрепятственно бегали по всей палубе. Такой необычный пример обхождения с животными стал первым зафиксированным случаем свободной жизни собак породы хаски на борту исследовательского судна.

К началу ноября на судне появился двадцать один щенок, все они родились во время плавания. Оставили всех кобелей, которые уже через год могли начать работать. Некоторых сук тоже взяли – и не только для поддержания поголовья. Ритм беременности и рождения щенков привносил элементы домашней нормальной жизни в существование чисто мужского сообщества. Щенки, прижимавшиеся к матерям, эти комочки мягкого меха, в которых пульсировала жизнь, давали мужчинам, страдающим от отсутствия интимной жизни, повод для сентиментальных мыслей и чувств. Получалось, что собаки помогали людям бороться с монотонностью морского перехода, иногда все же бравшей верх.

Через три месяца люди и собаки привыкли к качке, но к вечному крену и перекатыванию «Фрама» адаптироваться было трудно.