Покорение Южного полюса. Гонка лидеров - Роланд Хантфорд (2012)

Амундсен остался с Линдстрамом, которому целыми днями, словно прислуга, помогал убирать в доме. Они боролись с катастрофическими последствиями «грязных дней» – так прозвали участники экспедиции первые несколько суток после возвращения группы из путешествия. Везде, на каждом свободном дюйме потолка развешивались для просушки спальные мешки и меховая одежда, раскладывалось снаряжение, небольшое пространство дома с шумом заполняли девять человек, в результате чего повсюду были разбросаны оленья шерсть, грязные носки и всякий мусор, типичный для горной хижины. Все это нужно было убрать, вычистить и отмыть, подготовив дом к возвращению партии, то есть к наступлению новых «грязных дней».

Надо сказать, что румяный, плотный, невозмутимый Линдстрам занял особое место в полярной истории как истинный король полярных мажордомов. Шеф-повар, пекарь, кондитер, он обеспечивал участникам экспедиции домашнюю обстановку. Кроме того, он умел изготавливать инструменты, был таксидермистом, маляром, а если требовали обстоятельства – то и клоуном.

Линдстрам заводил свой будильник на полседьмого утра, но часто он звонил и по вечерам. Дребезжание чем-то напоминало звонок телефона. Однажды Амундсену пришла в голову идея предложить Линдстраму ответить на звонок. Тот выбежал из камбуза, мимикой изобразил телефонный разговор, а затем с совершенно невозмутимым лицом вернулся и поведал окружающим о том, что случилось «на том конце провода».

Мы смеялись [пишет Амундсен в дневнике], словно дети. Странно, что это происходило три вечера подряд, но результат всегда был один – веселье.

Помимо прочего, теперь Линдстрам показал, что является прекрасным краснодеревщиком, быстро и профессионально изготовив атмосферный экран взамен того, который остался на «Фраме». В результате восхищенный Амундсен признался ему, что даже после трех лет совместной жизни на «Йоа» Линдстрам все еще умеет его удивлять.

Я думал, что довольно хорошо знаю его, но он постоянно демонстрировал какие-то новые таланты. Это лучший человек в полярных областях, равных которому никогда здесь не было. Я всем сердцем надеюсь когда-нибудь сделать что-то хорошее для него. Он оказал норвежским полярным исследованиям настолько неоценимую услугу, что и сравнить не с кем. Господа Бога – вот кого нужно благодарить за такую команду! Может, недалекие норвежцы поймут это однажды.

Этот оттенок горечи появился в высказываниях Амундсена после того, как он на себе ощутил скаредность земляков: патриот начал презирать своих соотечественников.

Партия, отправившаяся к складу, должна была вернуться в субботу 8 апреля. Теперь считалось, что для преодоления 160 миль[76] достаточно одной недели. Но только в следующий вторник Амундсен и Линдстрам, постоянно смотревшие в сторону Барьера с нараставшей, но тщательно скрываемой тревогой, увидели что-то похожее на караван. Оно отделилось от горизонта на юге и, словно цепочка темных насекомых, стремительно бегущих по стеганому белому покрывалу, стало спускаться к заливу. Люди шли на лыжах, собаки явно тянули хорошо. Даже издалека чувствовалась атмосфера успеха.

Так и оказалось. Они задержались из-за того, что в густом тумане заблудились в лабиринте малозаметных расщелин во льду, где, как прозаично заметил Хассель, «под моими санями разверзлась зияющая бездна». Чтобы выбраться из лабиринта, потребовалось два дня, снежные мосты обрушивались справа и слева. Погибли лишь две первые собаки в упряжке Йохансена. Их постромки порвались – и собаки провалились в расщелину. Этот случай еще раз доказал преимущества веерного метода формирования упряжки. Если собака падает, она падает одна. В случае использования параллельной системы, будучи привязанной к центральному постромку, она утащила бы за собой всю упряжку.