Время любить - Дэни Аткинс (2017)

– Прыгайте, я вас поймаю, – донесся голос моего спасителя откуда-то из темноты у меня под ногами. Казалось почти неблагодарностью напомнить ему, насколько хорошо это получилось у нас в последний раз. Я закрыла глаза, наскребая уже уменьшившийся запас храбрости. – Я не дам вам упасть, – пообещал он. Я посмотрела на мужчину, который протягивал мне навстречу здоровую руку. – Вы должны мне довериться, – настаивал он, видя мое колебание. Кусок горящей древесины выпал из здания и приземлился рядом со мной, осыпав меня тлеющими горячими углями, ужалившими, словно рой москитов. Я стремительно припала к холодной влажной крыше. Мужчина откинул прядь волос со лба и ответил на мой перепуганный взгляд с совершенно неоправданной уверенностью. – Двигайтесь сюда. Я вас поймаю, – подбодрил он, когда я подползла ближе к краю крыши… и просто продолжила двигаться.

Не знаю, мужество или рефлекс позволили ему поймать меня обеими руками, здоровой и обожженной. Боль от ожога была, наверное, мучительной, когда я повисла у него на руках, но, хотя мужчина сморщился, его хватка ни на секунду не ослабла. Он отнес меня к перекрестку, однако я уверена, что на тот момент смогла бы дойти сама.

– Мне нужна помощь! – закричал он, ни к кому конкретно не обращаясь.

Из темноты к нам подошли люди, и несколько рук протянулись ко мне. Крепкий пожарный в форме с желтыми полосами забрал меня у моего спасителя и понес к низкой, плоской стене, где уже сидели другие оцепеневшие, потрясенные жертвы. Своего спасителя я потеряла из виду в толпе, когда другие пожарные увели его от меня.

На пожар вызвали еще две машины, и, наблюдая, как четыре мощные струи воды направляются на здание, я внезапно поняла, сколь мала вероятность того, что это место когда-нибудь снова станет моим домом. Десять минут спустя, когда провалилась секция крыши, я осознала, что теперь я официально бездомная. У меня не осталось ничего, кроме одежды на мне: пижамы с узором из пингвинов и мягких тапочек в форме овец. Я даже не знала, остался ли жив Фред, и меня это беспокоило явно гораздо больше, чем процедура оказания мне первой помощи: полицейский накладывал на мой ожог гелевую повязку. Я ощущала на своем плече его твердую руку, а еще он сказал, что именно думает о моей идее поискать пропавшего кота.

– Если бы я просто пошла и поискала…

Он покачал головой.

– Я видел достаточно котов, сбежавших из горящих домов, и знаю, что ваш наверняка сейчас очень далеко отсюда. Дайте ему время успокоиться, и он вернется домой.

Он переключился на сидевшего рядом со мной пострадавшего, драма моего пропавшего домашнего питомца занимала, несомненно, последнюю строчку в его списке приоритетов. Я посмотрела на обугленный остов крыши, вырисовывавшийся на фоне огня, как грудная клетка доисторического ящера. Очень даже возможно, что Фред и вернется, как предрек пожарный, но эта выгоревшая оболочка здания никогда уже не станет домом ни для кого из нас.

Я поежилась и плотнее стянула края одеяла, которое кто-то накинул мне на плечи. Пробежавший по мне холодок шел откуда-то из глубины души и не имел ничего общего с прохладой октябрьской ночи. Меня окружала толпа, однако я, сидя на стене, чувствовала себя совершенно одинокой. Я даже не видела спасшего меня мужчину. Люди вокруг деловито говорили по мобильным телефонам, заверяя своих близких, что с ними все в порядке. Люди, которым следовало бы позвонить, были и у меня, но поскольку мой телефон на сто или около того процентов был непригоден к использованию, связи с ними придется подождать.