Армада - Эрнест Клайн (2015)

– Одним из первых шагов ОАЗ было создание так называемого «Совета перемирия», – пояснил Грэм. – В него вошли выдающиеся ученые, в том числе Карл Саган.

– Я все думал об этом, – перебил его я. – Как они убедили Карла Сагана так долго хранить тайну о существовании европов?

– Он понимал, что подобная новость вызовет панику во всем мире и может привести к гибели цивилизации, – ответил отец. – И согласился молчать только в обмен на финансирование его проекта – Карл Саган собирался обучать людей, готовить их к мысли о том, что человечество не одиноко во вселенной. Вот как он получил средства для телесериала «Космос».

Син кивнул.

– К сожалению, доктор Саган скончался до того, как ситуация с европами начала осложняться.

– Совет перемирия пытался организовать мирные переговоры и после его смерти, – добавил Грэм, – однако кальмары ни разу не ответили.

– Кальмары? – повторил я. – Мне казалось, что мы ничего не знаем о биологии европов.

– Да, нам так говорят, – сказал Грэм, напуская на себя вид заговорщика. – Но поверь мне, приятель, они – кальмары. Начальство знает – и всегда знало – про наших врагов гораздо больше, чем кажется. – Он взглянул на Сина, затем на отца, затем на меня.

– Вы о чем? – спросил Майло. – Ведь это же европейцы объявили нам войну – причем безо всяких причин!

Все уже устали поправлять Майло каждый раз, когда он называл европов «европейцами», даже бедняга Грэм, который сам был европейцем.

– Да, такова официальная версия, – сказал Грэм. – Но есть ли в ней логика? Подумай. Если бы европы напали на нас десять, двадцать или даже тридцать лет назад, мы не смогли бы их остановить.

Я резко выпрямился и посмотрел на отца – он не отрывал глаз от Грэма.

– Мы не смогли бы остановить даже астероид или метеорит, не говоря уже о целой расе разгневанных инопланетян, значительно превосходящих нас по уровню развития оружия и технологий, – продолжал Грэм. – У них с самого начала было преимущество, так почему они им не воспользовались? Они же фактически вручили нам свои технологии, затем дали достаточно времени для инженерного анализа. А потом они дали нам еще время на создание миллионов беспилотников.

Грэм озвучивал многие из вопросов, которые не давали мне покоя с тех пор, как закончился брифинг ОАЗ.

– И они строили все свои корабли и беспилотники на орбите над Европой, на виду у камер «Галилея»! Европы не могли не знать, что мы за ними следим. Они хотели, чтобы мы это увидели! Целый год устраивали нам познавательное телешоу «Как это делают инопланетяне».

Заметив, что Син крутит пальцем у виска, Грэм показал ему фак и продолжил:

– У европов было огромное преимущество, а они медленно, постепенно уменьшили его – намеренно, – вместо того, чтобы расправиться с нами за выходные. Зачем? Зачем отправлять маленькую группу кораблей-разведчиков каждый год, год за годом, зачем изучать нас, калечить наш скот и нападать на лунную базу? – Он понизил голос до шепота. – И атаки-то были несерьезные. Они не пытаются уничтожить всю базу или убить всех, кто в ней находится. Просто наносят некий ущерб. Доказывают, что при желании могли бы стереть базу в порошок. А затем уходят. Почему?

Син снова прервал его.

– Ты позволишь ему нести эту чушь в присутствии новичков? – спросил он у моего отца. – Прямо перед атакой? Он же деморализует их!

Речь Грэма действительно потрясла моих товарищей. Его слова подтверждали мои подозрения, но я не хотел все это слушать. Син был прав: волноваться по поводу каких-то абстрактных идей, отвлекаться на вопросы, на которые нет ответа, всего за несколько часов до самого главного боя в нашей жизни – бесполезно и даже вредно.