Сталинград - Энтони Бивор (1998)

Хотя к лету 1943 года снабжение военнопленных улучшилось, довольствие в разных лагерях сильно варьировало. Продукты по-прежнему крали интенданты, выменивавшие на него водку, или охранники для своих родственников – в стране жили по карточкам, и многие недоедали. При этом военнопленные рассказывали, как смягчались охранники, увидев фотографии их детей… Пленные, привыкшие к тому, что во время долгих переходов упавших без сил пристреливают или оставляют замерзать в степи, оказавшись в госпитале под Сталинградом, были поражены тем, что конвоиры пощадили троих солдат, схваченных после неудавшейся попытки бегства.

Даже после того как весной 1943 года условия содержания военнопленных значительно улучшились, смертность в большинстве госпиталей оставалась очень высокой. По-прежнему острой, особенно в окрестностях Сталинграда, была проблема с пеллагрой, туберкулезом, водянкой и цингой, усугублявшими течение других заболеваний. В лагерных госпиталях работало немало женщин. Одна из них – врач – сказала немецким коллегам, что жители Сталинграда тоже страдают от цинги, но пытаются бороться с ней с помощью лекарственных трав. Скоро военнопленным разрешили выходить за территорию лагеря собирать такие растения. Немецкие врачи научились делать из них концентраты витаминов. Изобретательность их вообще была потрясающей. Так, например, один доктор сумел смастерить из обрезков жести и трубочек тонометр, а другие создали что-то вроде вакцины против тифа, в состав которой входил экстракт внутренностей его переносчиков – паразитов. Из кусочков шелковой ткани выдергивали нити и использовали их как шовный хирургический материал, а скальпели делали из заточенных крышек консервных банок.

Пленные быстро постигали науку лагерной жизни. Всевозможные хитроумные устройства придумывали и мастерили не только медики. Главным для многих по-прежнему оставалось непреходящее чувство голода, и теперь немцы старались максимально эффективно использовать все, что можно было съесть. Например, они прожаривали рыбьи кости из супа, а затем толкли их и ели. Не обходилось и без роковых ошибок. В Ильмене военнопленные приспособились варить камыши, но среди них были и ядовитые виды. Несколько человек отравились и умерли. А один немец, которому удалось стащить на кухне большой кусок сливочного масла, скончался в страшных мучениях, потому что его организм, отвыкший от жиров, не смог их переработать.

Впрочем, смерть означала, что мучения наконец закончились. Даже в больничном бараке выздороветь хотели далеко не все… Многие умирали совершенно неожиданно, когда врачи считали, что худшее уже осталось позади. Чтобы согреться, больные ложились по двое, а проснувшись, обнаруживали, что рядом труп. Гельмут Гроскурт умер от тифа 7 апреля 1943 года в офицерском лагере во Фролове, где из 5000 пленных скончались 4000. Родные получили известие о его смерти только через три года. Курт Ребер умер 20 января 1944 года в лагере в Елабуге. За несколько недель до этого он написал к Рождеству новую Мадонну, и слова на полотне были те же: «Свет, жизнь, любовь». Пережив, казалось бы, самое страшное, некоторые внезапно сами сводили счеты с судьбой…