«Раньше я себе места не находила, – рассказала она, – если мне предстояло дать плохую оценку сотруднику или уволить кого-то, всегда страшно нервничала. А потом научилась сосредоточиваться на объективном и оставлять субъективное в стороне. Оказывается, факты придают смелость. Факты – это правда. Решив иметь дело только с фактами, я обрела чувство безопасности и уверенности в себе».

Если мы можем описать свинью в монашеском одеянии, которая целует голого мужчину; птицеобразное существо, которое пожирает человека; двух обнаженных мужчин, которые борются на глазах у дьявола, и Большую Сью, которая поддерживает рукой грудь, то запросто можем справиться с кадровыми сокращениями, квартальными бюджетами, плохими диагнозами, аттестациями работников и даже беседами с подростками о сексе.

В этом разделе мы освоили принципы хорошей коммуникации. В следующей, и заключительной, части мы обсудим, какие из наших непроизвольных действий необходимо пересмотреть, а какие – изменить.

Мы научились оценивать, анализировать и излагать информацию. Настало время использовать эти навыки в реальном мире, который далеко не статичен и не объективен. Для этого нам нужно адаптироваться к окружающей среде и неидеальным условиям. Как? Путем коррекции наших мыслей и поведения.

Часть IV

Адаптация

Мы видим вещи не такими, какие они есть. Мы видим их такими, каковы мы сами.

Анаис Нин

Глава 10

Все относительно

Преодоление предвзятости

Хотя Люси Эгет проработала в Нью-Йоркском департаменте здравоохранения более десяти лет, ей еще не приходилось сталкиваться с подобным[330]. В дом престарелых Ист-Нек в Лонг-Айленде, штат Нью-Йорк, она прибыла с толстой папкой, в которой лежали обвинения – вырезки из газет с громкими заголовками «Скандал со стриптизом», «Ужасный случай в доме престарелых» и «Танцы для старичков», – а также копия иска, поданного сыном одной из старушек.

New York Post опубликовала историю: «Пожилые жители одного из домов престарелых Лонг-Айленда обнаружили, что кубки для настольных игр заменили на кубики пресса, став свидетелями дешевого стриптиза в комнате отдыха»[331]. Статью сопровождала большая цветная фотография пожилой женщины в инвалидной коляске, которая засовывает долларовые купюры за пояс громадного, мускулистого мужчины. На нем не было ничего, кроме трусов.

«Возмутительно! – говорит мне Люси Эгет с отчетливым лонг-айлендским акцентом. – Мы получили гневные письма даже из Калифорнии! Владельцы дома престарелых пришли в ужас: «Мы ничего об этом не знали!»[332] Эгет было поручено выяснить, что произошло на самом деле.

Согласно иску, Франклин Янгблад приехал навестить свою мать и обнаружил позорную фотографию в ящике прикроватной тумбочки. Когда он обратился к сотрудникам заведения, они набросились на него и попытались отобрать снимок. Кроме того, обвинитель хотел бы знать, каким образом его мать получила доступ к наличным.

Янгблад, члены его семьи и адвокат провели пресс-конференцию у дома престарелых. Истец утверждал, что его мать, «набожная баптистка, трудолюбивая женщина, леди»[333], была «оскорблена» данным инцидентом. В иске говорится, что, когда «персонал дома престарелых подверг ее этому позорному сексуальному извращению»[334], женщина «испугалась за свое здоровье, так как не понимала, с какими намерениями к ней приближается накачанный, почти обнаженный мужчина». Далее утверждалось, что «гнусное» действо было организовано ради «извращенного удовольствия и потехи персонала».