Смотреть и видеть - Эми Герман (2015)

Стоит нам подняться повыше и приблизиться, как спокойный, расслабленный образ Давида исчезает. Если бы мы могли увидеть его сверху – как смотрел на статую Микеланджело во время работы – мы бы увидели напряженное, суровое лицо (рис. 32). Ноздри расширены, глаза широко открыты, брови нахмурены. Взгляд сосредоточен; возможно, обеспокоен. Компьютерное исследование показало полную противоположность состоянию покоя: все мышцы в теле Давида напряжены. Профессора анатомии Флорентийского университета утверждают, что каждая деталь скульптуры «отражает совокупные признаки страха, напряжения и агрессии»[199].

Приближение рассеивает и иллюзию физического совершенства Давида[200]. В действительности он немного косоглазый. У него приплюснутая голова и ненормальные пропорции. Руки Давида чудовищно большие, а pisello, как говорят в Италии, слишком маленький. Его голова кажется чересчур большой по сравнению с телом; флорентийские врачи обнаружили, что в спине не хватает одной мышцы[201].

Изучение статуи с других углов ставит под сомнение и прочие «факты». Камень, который Давид держит в правой руке. Если вы посмотрите на него сзади, то увидите конец плоского цилиндра; некоторые полагают, что это рукоятка пращи, а не камень. Кисть плотно сжимает предмет, скрывая большую его часть. Как и в случае с содержимым сумки помощницы Линды Штейн, мы не можем определить, что это, исходя из одной только формы.

Кроме того, мы должны учесть перспективу, которую многие упускают: перспективу художника. Как люди должны смотреть на Давида, по замыслу Микеланджело? Многие ученые считают, что нынешнее размещение статуи некорректно: на Давида следует смотреть не прямо, а под углом, находясь в его поле зрения. Сейчас статуя стоит так, потому что в 1504 году власти города решили, что ее «гневный взгляд и агрессия»[202] должны быть направлены не на «мирных прохожих», а на истинного врага Флоренции – Рим. Какова бы ни была задумка Микеланджело, Давид был установлен спиной к резиденции правительства Флоренции – палаццо Веккьо; его лицо обращено на юг, в сторону вечной столицы Италии. Когда в 1873 году статую переместили в музей, ориентацию сохранили, однако колонны и витрины заслоняли надлежащий вид спереди.

Проект Digital Michelangelo Стэнфордского университета[203] позволил нам наконец-то увидеть Давида и с такого угла (рис. 30). Отсюда Давид выглядит совсем иначе. Наши глаза замечают совсем другое: выраженный изгиб живота, пращу, перекинутую через плечо, узлы на стволе дерева. Фокус внимания смещается с гениталий вверх, на лицо.

Глядя на статую с точки зрения Микеланджело, мы узнаем, что физические недостатки носят намеренный характер. Хотя глаза Давида действительно не параллельны друг другу, ученые считают, что математически одаренный Микеланджело намеренно скосил их так, чтобы снизу – там, где стоит зритель, – они бы казались абсолютно ровными[204].

Только изучая статую с близкого расстояния, вы сможете увидеть вены на руке, длину ногтей, расстояние между первым и вторым пальцами на левой ноге (рис. 33). Почему такая мелкая деталь, как расстояние между пальцами, важна? В уголовном расследовании, например, точное расположение тел и улик может иметь решающее значение. Не менее важны физические данные и во многих других дисциплинах, в том числе: производстве, медицине, архивировании, страховом бизнесе, поиске «избранных» пассажиров в самолете. В случае Давида расстояние между пальцами ног важно потому, что это характерная деталь всех творений Микеланджело. В отсутствие имени, нацарапанного сзади, это свидетельство подлинности шедевра. Но мы бы этого не увидели, не посмотрев на статую со всех сторон.