Ваша до рассвета - Медейрос Тереза

– О, Боже! Мне так жаль! Филипп должен был вывести его на прогулку в сад сегодня утром. Или это должен был сделать Питер?

Стряхнув собаку с ноги, Габриэль двинулся на звук ее голоса, оставляя промокшей ногой влажные следы.

– Меня не волнует, даже если сам архиепископ должен был приехать из Лондона и вывести на улицу эту маленькую бестию. Я больше ни минуты не потерплю, чтобы он крутился под ногами. Особенно под моими ногами! – Он ткнул пальцем в направлении, как он надеялся, двери, хотя и подозревал, что это была только передняя. – Чтобы духу его не было в моем доме!

– О, пожалуйста. Это же не вина малыша. Вам не следовало ходить по дому без обуви.

– Я бы надел сапоги, которые Беквит приготовил для меня, – объяснил он преувеличенно терпеливо, – если бы нашел оба. Но когда я проснулся, то оказалось, что мой правый сапог загадочно исчез.

От двери послышался мужской голос, прерывающийся от волнения.

– Вы не поверите, но только посмотрите, что только что выкопал садовник!

Глава 11

«Моя дорогая Сесиль,

Вероятно, моя застенчивость раньше мешала мне говорить более смело – я хочу получить Вас…»

* * * 

– Что именно? – потребовал он ответа, уже предчувствуя, каким тот будет.

– О, ничего особенного, – торопливо ответила Саманта. – Питер просто болтает всякую ерунду.

– Это не Питер, а Филипп, – поправил ее Габриэль.

– Откуда вы можете знать? – она казалась искренне потрясенной, что он может отличить одного близнеца от другого.

– Питер предпочитает лишь легкий запах розовой туалетной воды, а Филипп просто обливает себя ею в надежде, что юная Элси обратит на него внимание. И мне сейчас не нужно зрение, чтобы сказать, что в данный момент он стал красным как пион. Так что ты там нашел, парень? – спросил он, обращаясь прямо к подростку.

– Ничего, что может быть интересно вам, милорд, – заверила его Саманта. – Это просто отличная … морковь. Почему бы вам не отнести ее на кухню, Филипп, и не сказать Этьену, что уже можно начинать готовить тушеное мясо на ужин?

Смущение лакея выдал его голос.

– По мне, так это больше похоже на старый сапог. Странно, что он был весь изжеван и закопан в саду.

Вспомнив, как красиво коринфская кожа обтягивала его икры, Габриэль едва не застонал.

Когда он заговорил снова, его голос был мягким и тщательно контролируемым.

– Я максимально упрощу для вас, мисс Викершем. Или собака уйдет, – он наклонился достаточно близко, чтобы чувствовать приправленное мятой тепло ее дыхания. – Или вы.

Она фыркнула.

– Хорошо, если вы так ставите вопрос. Филипп, ты не отведешь Сэма в сад?

– Конечно, мисс. Но что мне делать с ним дальше?

– Нам придется вернуть его законному владельцу.

И прежде, чем Габриэль понял, что она собирается делать, грязный и обслюнявленный сапог приземлился ему на грудь.

– Спасибо, – натянуто сказал он, отпихивая сапог от себя.

Проведя тростью по полу перед собой, он повернулся и зашагал обратно к лестнице. Но его достойный уход был испорчен, когда он добрался до первой ступеньки раньше, чем ожидал. Он замер, с упавшим сердцем чувствуя, что его правый чулок теперь такой же мокрый, как и левый.

Ощущая спиной потрясенный взгляд мисс Викершем, он стал с хлюпающим звуком подниматься по лестнице, оставляя за собой мокрые следы.

* * * 

Габриэль закрывал подушкой уши, но даже ее толщина не могла заглушить отдаленный вой, доносящийся через окно его спальни. Вой начался в тот момент, когда его голова коснулась подушки, и явно не собирался прекращаться до самого рассвета. Пес плакал так, словно его маленькое сердечко разбилось надвое.