Абсолютно ненормально - Лора Стивен (2018)

Нет.

– Каково это – выставлять свое тело на всеобщее обозрение?

ХВАТИТ.

Они говорят, что просто хотят услышать мою версию событий. Да, как и шестьсот тридцать один блогер/журналист/отморозок, которые прислали мне лично электронные письма, желая узнать, где ПРАВДА, где ЛОЖЬ, СКАНДАЛЬНЫЕ ПОДРОБНОСТИ, а также, цитирую, «насколько большой засранец Тэд Вон».

Многие из них стервятники. Но я до сих пор не понимаю, почему их интересуют мое обнаженное подростковое тело и отвратительная сексуальная жизнь. Неужели нет более серьезных тем – войн или чего-нибудь еще? Неужели сексуальные скандалы все еще интересны людям, или мы вернулись в две тысячи седьмой год? Неужели я слышу жужжание бритвы Бритни?

Честно говоря, это напоминает проход сквозь строй. Дэнни нигде не видно. Вероятно, «золотая рыбка» все еще дуется на меня и на то, что Вон получает больше внимания, чем он. Но, к счастью, Аджита, мой ангел-хранитель-тире-питбуль, всячески старается закрыть меня от вспыхивающих камер. Это было немного похоже на то, как если бы муравей решил заслонить Хагрида, но все равно тронуло меня.

Кстати, добравшись до кабинета, я собираюсь оторвать Вону его шары и сшить из них куклу на руку, а затем, с помощью моего инновационного приспособления, рассказать журналистам, что я думаю об этом невероятном подонке.

10:54

Единственный школьник, не считая Аджиты, кто не общается со мной как с прокаженной, это – сюрприз – Карсон Мэннинг.

Мы встречаемся перед вторым уроком у фонтанчика с водой. Он подкрадывается ко мне сзади и сжимает мои плечи.

– Привет. Ты как, справляешься?

От него пахнет гелем для душа: скорее всего, он идет с тренировки.

Я вытираю образовавшуюся дорожку воды возле рта [есть ли какой-нибудь способ изящно попить воды из фонтанчика?] и поворачиваюсь к нему, натягивая на лицо самую убедительную улыбку.

– Думаю, у меня все в порядке. Стараюсь не смотреть новости.

На нем серая футболка и черные джинсы, и мне хочется сорвать их с него. Приятно осознавать, что сексуальный скандал не отпугнул ненасытную нимфоманку, живущую во мне.

Карсон потирает лоб, обеспокоенный такой моей самозащитой.

– Не вини себя. Пожалуйста, только не надо… – Он замолкает и качает головой.

– Не надо чего? – подсказываю я, поправляя рюкзак.

У меня ужасная привычка таскать учебники на правом плече вместо того, чтобы натянуть лямки на оба. Поэтому, думаю, недалек тот день, когда я превращусь в горбуна из Нотр-Дама.

Он оглядывает оживленный коридор, где школьники всех возрастов и социальных положений смотрят на нас и заговорщически шепчутся.

– Пожалуйста, не надо думать, что ты виновата хоть в чем-то из этого, хорошо? Потому что это не так.

У меня комок встает в горле.

– Я постараюсь.

А затем, несмотря на взгляды и шепотки, он сжимает меня в самых больших медвежьих объятиях, в какие я только когда-либо попадала.

– Ты сильнее, чем они, – с теплотой и ободряюще шепчет он мне на ухо. – Черт, ты сильнее, чем большинство людей.

И прежде чем я успеваю ответить, он выпускает меня из рук, поднимает учебник, который уронил, и, подарив мне еще одну утешающую улыбку, отправляется на следующий урок.

Последние несколько дней мне казалось, что мои внутренности нашпиговали сосульками стыда, но Карсон растопил их. Потому что он не изменил своего отношения ко мне. Он смотрит на меня так же, как раньше: будто я смешная и крутая, и та, с кем он хочет быть рядом. Словно я человек, а не кусок мяса.

Что-то колет в груди, но это не печаль.

11:35

Черт побери! Как только своевременная беседа с парнем, который мне не безразличен, возвращает мне веру в то, что я смогу пережить все это, моя история попадает в новостную ленту BuzzFeed. Я вышла на мировой уровень.