От всей души - Франсуаза Саган (2009)

Скачки на приз Весенних Изгородей проходят на дистанции четыре тысячи пятьсот метров – а это считается длинной дистанцией, – к тому же с многочисленными препятствиями. Поэтому, когда диктор объявил, что Хасти Флэг с самого начала скачек опережает соперников, я заранее смирилась с уготованной мне участью, уподобившись импресарио гонщика-велосипедиста, чей подопечный возглавил этап в Альпах. Тем не менее, когда лошади проскакали тысячу пятьсот метров и вытянулись в длинную прямую линию на другой стороне ипподрома – а их ожидали еще препятствия в виде реки и изгородей, – Пела передал мне свой бинокль. Мельница, здания и небо заплясали у меня перед глазами, а затем я увидела наконец Хасти Флэга, который продолжал лидировать, – он пошел в отрыв, как говорят жокеи, потом вихрем пронесся мимо меня, взял барьер там, где не так давно свалился, я увидела финальный столб, и тут не меньше десятка взвинченных незнакомцев набросились с поцелуями на растрепанную, охрипшую и изумленную особу. Этой особой была я сама.

Немного опомнившись от первого потрясения, мы отправились повидать победителя. Я поцеловала его, а мое сердце по-прежнему было готово выскочить из груди, все не желая успокаиваться. Как сейчас вижу Хасти Флэга! До чего же он был прекрасен и скромен, как блестела под солнцем его шкура, вся в пене! Какая чудесная ветреная погода была в тот день в Отее! И как милы были завсегдатаи скачек! Вот тогда-то я вдруг поняла, что бывают в жизни мгновения, которые искупают все остальное.

По причинам, которые лишь разум в состоянии понять – я уже говорила, – с тех пор у меня не было других Хасти Флэгов. Но поживем… да еще нужно пожить, конечно, скажут мне. И еще мне скажут, что счастье улыбается не каждый день. Разумеется. Как с лошадью, так и без.

На следующий год Хасти выиграл немало скачек, менее важных, но все равно полезных. Помню, на одни состязания я приехала перед самым началом вместе с американским писателем Уильямом Стайроном, который никогда прежде не бывал на ипподроме. В конюшне я познакомила писателя с Хасти. В тот раз, если память мне не изменяет, конь выиграл мне пятьдесят тысяч франков. Когда мы уходили, он вернулся в стойло. Мы тут же отправились по домам, а Стайрон в восторге повернулся ко мне: «Я обязательно обзаведусь лошадью, как только вернусь в Америку! Это потрясающе!» Напрасно я пыталась втолковать ему, что это дело рискованное. Хасти же выиграл несколько скачек, затем у него возникли некоторые проблемы с левой ногой, и я поместила его на конный завод. Получив диплом производителя, он теперь живет – не тужит, скачет по зеленой травке и покрывает прекрасных кобылиц. Иногда я вижу его во сне.