Масонство культура и русская история Историко-критические очерки - Острецов Виктор Митрофанович (1998)

Приведем свидетельства англичанки Марты Вильмот, написанные ею в 1804 г., о России и русских: «В России нет религиозной вражды и дух терпимости таков, что даже неграмотные крестьяне как бы по наитию понимают, что у людей других национальностей имеются свои, не схожие с их собственными религиозные обычаи» (Письма сестер М. И. Вильмот из России. М., 1987, с. 253). И о самих русских крестьянах периода расцвета крепостничества, пика эскалации «несвободы», «выжимания последних соков» из крестьян: «...На небольшом лугу против моего окна около 150 мужчин и женщин косят траву. Все мужчины в белых льняных рубахах и штанах..., а рубахи подпоясаны цветным поясом и вышиты по подолу ярко-красной нитью. Вид у них очень живописный; лгут те иностранцы, кои изображают русских крестьян погруженными в праздность, живущими в нищете. Дай Бог нашим Пэдди... наполовину так хорошо одеваться и питаться круглый год, как русские крестьяне. Конечно, противоречия имеются в каждом государстве, но если, сравнивая два народа, посчитать основными вопросами те, что относятся к условиям жизни (достаточно ли еды, есть ли жилище, топливо и постель), то русские, вне всякого сомнения, окажутся впереди... в интересах самих господ хорошо обращаться со своими крепостными, которые составляют их же богатство; те помещики, которые пренебрегают благосостоянием своих подданных и притесняют их, либо становятся жертвами мести, либо разоряются» (с. 277).

М. Вильмот провела в России несколько лет и знала, что она пишет. Просветительская литература, введшая в оборот идею разделения народа на два лагеря — тиранов и народ в рабском состоянии, который должен быть освобожден «избранным» меньшинством, — заставляла видеть либералов то, чего не было. Эти образованные на нелепых книжонках и нелепых идеях интеллигенты, «гуманисты», приученные с детства смотреть на себя, как на призванных быть орудиями самой судьбы, видели поначалу в студентах предтечу будущего, потом в крестьянах и, наконец, в рабочих.

Им нужен был забитый мужик, и они его видели. Иногда, правда, сбрасывали с себя эту сонную одурь лжи предвзятых идей, и тогда действительность являлась им так же непосредственно, как Марте Вильмот.

Вспомним любопытный эпизод, происшедший с А. С. Пушкиным. Он ехал в дилижансе из Москвы в Петербург и в беседе с англичанином «обратился к нему с вопросом, что может быть несчастнее русского крестьянина». Англичанин ответил: «Английский крестьянин». «Как! — удивился Пушкин, — свободный англичанин, по вашему мнению, несчастнее русского раба?.. Неужто вы русского раба почитаете свободным?» Англичанин ответил: «Взгляните на него: что может быть свободнее его обращения с вами? Есть ли тень рабского унижения в его поступи и речи?»

Через некоторое время Пушкин вдруг уже от себя пишет: «Взгляните на русского крестьянина: есть ли тень рабского унижения в его поступи и речи? О его смелости и смышленности и говорить нечего. Переимчивость его известна; проворство и ловкость удивительны» (Пушкин А. С. Мысли на дороге. Собр. соч. под ред. Морозова, 1903 г., с. 365-368).

Что же, изменилось так резко положение крестьян? Отнюдь. Изменился взгляд. Пушкин увидел действительность не глазами Радищева и «освободительной» литературы, а трезвым и непредубежденным взглядом.

Таким образом, формула Русской Правды — это христианские, самоуправляемые общины под скипетром самодержавного Царя, лично ответственного перед Богом за вверенную ему страну.

Масонство — подготовка и ритуал