Горящий берег - Уилбур Смит (1985)

Гиена сидела в двадцати шагах от Сантэн, навострив уши, и с комичным выражением ждала новых объедков.

Сантэн срезала со скелета сколько смогла длинных узких полос ярко-красного тюленьего мяса, и завернула их в свой «платок». Потом отошла, и гиена бросилась вперед, стала вылизывать окровавленные камни и грызть маленький скелет сильными, непропорционально большими челюстями.

Ветер и волны создали в высокой части скалы нависающий выступ из плотного песчаника, вероятно, и раньше служивший укрытием для людей. На песчаном полу пещеры Сантэн обнаружила россыпь пепла давным-давно потухшего костра, а порывшись в пыли, откопала маленький скребок или какое-то подобное орудие из камня, похожее на те, за которыми они с Анной охотились на небольшом холме позади шато в Морт-Омме. Держа в грязной ладони этот обломок камня, она почувствовала особенную щемящую боль, но когда поняла, что ее одолевает жалость к себе, положила сколок камня в карман блузы и заставила себя взглянуть в лицо жестокой реальности, вместо того чтобы горевать по давно минувшим дням в далекой земле.

— Огонь, — сказала она, изучив мертвые кусочки древесного угля. Выложила драгоценные полоски тюленьего мяса на камень у входа в пещеру, просушиться на ветру, и отправилась собирать прибитые морем обломки дерева.

Свалив их кучей рядом с древним очагом, Сантэн попробовала вспомнить все, что когда-либо читала о разжигании огня.

— Две палочки… потереть их друг о друга, — бормотала она.

Эта такая глубинная человеческая потребность в ее жизни всегда удовлетворялась как бы сама собой, и теперь отсутствие огня, его тепла и уюта показалось страшным лишением.

Древесина была влажной и просоленной.

Не имея ни малейшего представления о том, какими должны быть нужные палочки, Сантэн выбрала два куска и начала экспериментировать. Она трудилась, пока не стерла пальцы, но не добилась от своих кусков даже струйки дыма.

Разочарованная и подавленная, она легла, прижимаясь к задней стенке убежища, и смотрела, как солнце садится в темнеющее море. Вздрогнув на вечернем холодном ветру, она плотнее закуталась в кусок брезента и почувствовала, что маленький осколок кремня вдавился ей в грудь.

С недавних пор она стала замечать, какими чувствительными сделались ее соски, как начала увеличиваться и твердеть грудь, и теперь помассировала ее. Мысль о беременности придала ей сил. Посмотрев на юг, Сантэн увидела низко на горизонте, где темный океан сливался с ночным небом, звезду Мишеля.

— Ахернар… — прошептала она. — Мишель… — Когда Сантэн произнесла это имя, ее пальцы снова наткнулись на кусочек кремня в кармане. Это словно был подарок от Мишеля. Дрожащими от волнения руками она ударила кремнем по стальному лезвию ножа, и в темноте скального убежища сверкнули белые искры.

Сантэн смотала холщевые нитки в рыхлый шар, перемешав их с мелкой древесной стружкой, и принялась ударять над ними кремнем о сталь. Хотя каждая попытка вызывала дождь ярких белых искр, потребовались осторожность и настойчивость. Наконец от шара поднялась струйка дыма. Сантэн раздула крошечное желтое пламя.

Полоски мяса она пожарила на угольях. По вкусу оно напоминало не то говядину, не то крольчатину. Сантэн смаковала каждый кусок, а поев, смазала жиром болезненные красные солнечные ожоги.

Отложив оставшиеся полоски поджаренного мяса на потом, она развела огонь побольше, закутала плечи брезентом и устроилась у ближней стены укрытия, положив рядом дубинку.

— Надо бы помолиться…

После первых слов ей почудилось, что Анна где-то очень близко и наблюдает, как она часто делала раньше, когда Сантэн, еще ребенком, стояла на коленях у кровати, сложив перед собой руки.

— Благодарю Тебя, всемогущий Бог, что спас меня из моря, благодарю за пищу и питье, что ты послал мне, но…

Молитва иссякла; Сантэн почувствовала, что с губ готовы слететь скорее упреки, чем благодарность.