Горящий берег - Уилбур Смит (1985)

Гарри незамедлительно обрушился на своих людей:

— Давайте, парни, у нас полно работы. Хватит отдыхать!

К этому времени уже ни у кого не осталось никаких сомнений относительно того, кто по-настоящему руководит экспедицией. Глотнув напоследок пива, мужчины гуськом потянулись на солнце, стыдливо утирая пену с губ и не смея встретиться взглядом с Анной, когда бочком пробирались мимо.

Пока заправлялись топливом, заполняли водой баки, перепаковывали груз, который растрясло во время перехода, и чинили автомобили, Гарри навел справки в полиции.

Сержант был заранее предупрежден о его прибытии.

— Прошу прощения, полковник, мы ждали вас только через три-четыре дня. Если бы я знал… — Он очень хотел помочь. — Мало кто что-нибудь знает об этой местности. — Он выглянул в окно, выходящее на север, и невольно вздрогнул. — Впрочем, у меня есть для вас проводник.

Он снял с крюка на стене за своей спиной связку ключей и повел Гарри к камерам.

— Эй, ты, swart donder — черномазый негодяй! — гаркнул он, отпирая одну из дверей. Гарри заморгал от растерянности, когда тот, кого выбрали для него в проводники, вышел, шаркая ногами, из камеры и угрюмо оглядел их исподлобья.

Это был злодейского вида готтентот из племени бонделсварт. Он смотрел на пришедших единственным злобным глазом, второй глаз закрывала кожаная повязка. Пахло от него, как от дикого козла.

— Он хорошо знает местность, он вам подойдет, — улыбнулся сержант. — Он там браконьерствовал, добывал рог носорога и слоновую кость, за что мы можем посадить его лет на пять, верно, Кали Пит?

Кали Пит распахнул жилетку и задумчиво почесал волосатую грудь.

— Если будет хорошо работать и понравится вам, может, отделается всего двумя или тремя годами каторжных работ, — объяснил сержант.

Кали Пит между тем нашел что-то в волосах и со щелчком раздавил ногтями.

— А если я не буду им доволен? — неуверенно спросил Гарри.

Слово «кали» на суахили значит «плохой» или «злой», и это не внушало оптимизма.

— О, — небрежно ответил сержант, — тогда не трудитесь возвращаться с ним. Похороните его там, где его никто не найдет, и вся недолга.

Поведение Кали Пита чудесным образом изменилось.

— Добрый хозяин! — завопил он на африкаансе. — Я знаю каждое дерево, каждую скалу, каждую песчинку! Я буду твоей собакой!

Анна ждала Гарри уже на заднем сиденье «форда».

— Куда вы запропастились? — спросила она. — Уже шестнадцать дней моя девочка одна-одинешенька в дикой пустыне!

— Капрал! — передал Гарри Кали Пита под начало старшего унтер-офицера. — Если попытается бежать, — Гарри очень неубедительно постарался изобразить садистскую радость, — застрелите его!

Когда последние дома с белеными стенами и красными черепичными крышами остались позади, водитель Гарри негромко рыгнул и мечтательно улыбнулся, наслаждаясь вкусом пива.

— Наслаждайся, пока можно, — предупредил Гарри. — Не скоро нам снова встретится пивная кружка.

Дорога проходила по берегу. Слева на гладкий желтый песок обрушивался зеленый прибой, увенчанный страусовыми перьями пены, впереди простиралась безликая, наводящая тоску прибрежная полоса, окутанная белесой морской дымкой.

Дорогой пользовались сборщики водорослей — те служили удобрением; но по мере продвижения на север дорога становилась все менее заметной, пока окончательно не исчезла.

— Что впереди? — спросил Гарри у Кали Пита, которого от последней машины привели в голову колонны.

— Ничего, — ответил тот, и никогда Гарри не ощущал в самом обычном слове такую угрозу.

— Отсюда мы сами проложим дорогу, — сказал Гарри с уверенностью, которой не чувствовал. На то, чтобы пройти следующие сорок миль, им потребовалось четыре дня.