Горящий берег - Уилбур Смит (1985)

Неожиданно она бросилась к бюро, выдернула ящик и начала рыться в нем, разбрасывая по полу чистые листы писчей бумаги, ручки, палочки воска.

— Ожерелье! — всхлипывала она. — Ожерелье! Я должна удостовериться.

Сантэн схватилась за ручку маленького нижнего отделения и дернула на себя. Ящичек был закрыт. Тогда с помощью небольшого домкрата, лежавшего рядом с инструментами, она раскачала замок и открыла его. Внутри лежала фотография в серебряной рамке: пухлая блондинка с ребенком на коленях — и стопка писем, перевязанных шелковой лентой.

Сантэн швырнула все это на пол и взломала следующее отделение. Здесь лежали пистолет в деревянной кобуре и коробка с патронами. Она бросила их поверх писем, и на дне ящичка обнаружила коробку из-под сигар.

Она подняла крышку. Внутри сверток в полосатом головном платке. Дрожащими руками Сантэн подняла его, и оттуда выпало ожерелье Х’ани.

Сантэн смотрела на него, как на ядовитую змею, держа руки за спиной, и негромко приговаривала:

— Х’ани… о моя старая бабушка…

Ей пришлось зажать рот руками, чтобы не дрожали губы. Потом она взяла ожерелье и держала его, но на расстоянии вытянутой руки.

— Он убил тебя, — прошептала Сантэн, и ее затошнило: она увидела на пестрых камнях засохшую кровь. — Застрелил, как животное.

Она прижала ожерелье к груди и снова принялась раскачиваться и выть, но глаза держала плотно закрытыми, чтобы не давать волю слезам. И все еще сидела так, когда услышала топот копыт и крики слуг, приветствующих возвращение Лотара.

Она встала и покачнулась от нового приступа тошноты. Ее горе было как болезнь, но тут она услышала его голос:

— Хендрик, возьми мою лошадь! Где миссус?

Ее горе стало другим, и хотя руки Сантэн по-прежнему дрожали, она подняла подбородок и в ее глазах сверкнули не слезы, а всепоглощающий гнев.

Она схватила пистолет «люгер» и вытащила его из полированной деревянной кобуры. Щелкнула затвором и увидела, как входит в патронник блестящий медный патрон.

Положив пистолет в карман платья, она вышла из фургона.

Когда она спрыгнула на землю, Лотар пошел к ней и его лицо прояснилось от радости при виде ее.

— Сантэн…

Он остановился, увидев ее лицо.

— Сантэн, что случилось?

Она протянула ожерелье. Оно блестело и позвякивало в ее дрожащих пальцах. Говорить она не могла.

Лицо его отвердело, глаза стали суровыми и яростными.

— Ты открыла мое бюро!

— Ты убил ее!

— Кого? — Он искренне удивился. Потом сообразил: — А, бушменку.

— Х’ани!

— Не понимаю.

— Мою маленькую бабушку.

Теперь он встревожился.

— Что-то не так, позволь мне…

Он пошел к ней, но Сантэн попятилась и закричала:

— Не подходи ко мне, не трогай! Никогда больше не прикасайся ко мне!

И она достала из кармана «люгер».

— Сантэн, успокойся. — Он остановился, увидев пистолет. — Ты с ума сошла? — Он удивленно смотрел на нее. — Дай сюда.

И сделал шаг вперед.

— Ты убийца, хладнокровный убийца, ты убил ее! — Она держала пистолет обеими руками, он запутался в ожерелье, ствол дергался и ходил кругами. — Ты убил мою маленькую Х’ани. Ненавижу тебя!

— Сантэн!

Он протянул руку, чтобы отобрать у нее оружие.

Блеснула вспышка, показался дым, отдача рванула пистолет вверх, и руки Сантэн тоже взлетели вверх. Выстрел прозвучал, как щелчок хлыста, оглушив ее.

Тело Лотара дернулось назад, он повернулся на пятках. Длинные золотые локоны блестели на солнце, как спелая пшеница. Он опустился на колени, потом упал лицом вниз.

Сантэн опустила «люгер» и прислонилась к стене фургона. Хендрик бросился вперед и выхватил у нее пистолет.

— Я тебя ненавижу, — тяжело дыша, кричала она Лотару. — Умри и будь проклят! Умри и проваливай в ад!

* * *