Слишком близко - Аманда Рейнольдс (2017)

– Ну, ты нас и напугала! – Саша бросается ко мне с объятиями. Я потрясенно застываю, не в состоянии узнать собственную дочь. Ультракороткая стрижка вместо роскошной гривы, яркий макияж, бесформенная неженственная одежда. Все ли со мной в порядке, интересуется она. Не говоря ни слова, я обнимаю ее как можно ласковее. – Я чуть с ума не сошла, когда папа позвонил и сказал, что ты упала. – Отойдя назад, она окидывает меня внимательным взглядом. – Ну и вид! Прямо жертва домашнего насилия!

– А ты очень изменилась, – отвечаю я. – Мне придется привыкать к твоему новому образу.

– Тебе много к чему придется привыкать. – Саша косится на отца.

– Ты рассказал им о потере памяти? – спрашиваю я Роба.

Тот кивает.

Я до последнего пыталась держать себя в руках ради детей, но слезы предательски прорываются наружу. Саша бросается искать платок, Фин жмется к кухонной двери, как будто стыдится своего присутствия. Роб заботливо приобнимает меня. Я подавляю порыв сбросить его руку – не хочется сцен при детях – и уговариваю себя, что это просто защитная реакция тела – отгородиться от всех, чтобы избежать новой боли. Правда, мне самой трудно поверить в эту версию. Скорее…

– Джо! – Я вздрагиваю от резкого окрика Роба. – Я говорю, давай перейдем в гостиную!

Он ведет меня по коридору и усаживает на диван. Саша садится рядом и гладит меня по руке. Ее пальцы увешаны массивными кольцами с черепами и змеями. Толстые ободки врезаются в нежную кожу, и мне страшно стискивать ее кисть. Я смотрю ей в лицо, пытаясь разглядеть знакомое выражение глаз под толстым слоем теней.

– Хорошо выглядишь, – говорю я. – Давно постриглась?

– Несколько месяцев назад. – Она проводит рукой по обнаженной шее и, наклонив голову, теребит толстую прядь. – По-моему, тебе и тогда не понравилось. Так странно, что у тебя эта амнезия… Ты в самом деле ничего не вспомнила с тех пор, как Фин уехал учиться? – Она косится на Роба и Фина. – Мой день рождения или ваш отпуск? Рождество?

Роб хмурится, и она умолкает.

– А уж мне как странно, – отвечаю я. – Как будто я проспала весь этот год.

Роб и Фин сидят на другом диване, вытянув длинные ноги и не глядя друг на друга.

– А как прошло Рождество? – спрашиваю я у сына.

– Ты поставила три елки, – улыбается он.

– О, это на меня похоже, – улыбаюсь я в ответ. – Честное слово, я рада вас всех видеть, но не стоило бросать ради этого все дела. Я в полном порядке.

Фин снова улыбается. Он особо не изменился, разве что немного похудел. Прошедший год явно дался ему непросто: узкие плечи поникли, глаза бегают, словно ему одинаково невыносимо встречаться со мной взглядом и отворачиваться.

– Мне хотелось тебя увидеть. Наверное, тяжело, когда теряешь память.

– Кое-что всплывает. Совсем обрывочно, на уровне ощущений.

– Каких ощущений? – Роб с интересом наклоняется вперед.

– Что многое изменилось за это время. И что я пропустила нечто важное. Думаю, так оно и есть. – Я пристально смотрю на Роба, пока он не отводит взгляд, затем улыбаюсь Фину. – Не волнуйся за меня, я уверена, что все восстановится. Можешь возвращаться в университет. К твоему следующему приезду я буду как огурец.

Роб встает с дивана.

– Саша, ты, кажется, принесла что-то на ужин?

– Да уж, и правда многое изменилось! – восклицаю я как можно более жизнерадостным тоном.

Саша выкладывает содержимое сумки-холодильника на кухонный островок. Несмотря на возражения Роба, я отстояла себе право сидеть на высоком барном стуле и наблюдать за дочерью.

– А ты, оказывается, умеешь готовить, – говорю я. – И купила сумку-холодильник!.. Совсем взрослая.

Саша улыбается.

– Не все же тебе с нами носиться.

Фин и Роб наверху – Саша отправила их прибраться. Похоже, она взяла на себя руководящую роль и то и дело отдает команды.