Туз в трудном положении - Джордж Р. Р. Мартин (1989)

Джек вошел в зал как раз в ту минуту, когда Джим Райт объявил последний подсчет голосов. Результат Хартманна был ниже плинтуса.

19.00

Коридоры отеля были пусты. Большинство присутствовало на главном событии в зале съезда. Спектор вошел в кафетерий с бутылкой виски под мышкой. Он проспал почти весь день, и теперь ему необходимо было поесть. Рестораны «Мариотта» не обсуждались: после драки с Золотым Мальчиком его наверняка искали. Однако он ослабел от голода – и с этим надо было что-то делать.

Он прошел по стойкам со всякими перекусами и сувенирами, выбрав пару шоколадных батончиков, банку кешью и несколько колбасок к пиву. Молодой негр стоял за кассой, устремив взгляд на черно-белый экран маленького телевизора. Спектор вывалил свои покупки на прилавок и достал купюру.

– Сейчас, мистер, – сказал продавец. – После рекламы обещали показать, как у Тахиона взрывается рука. В прямом эфире я это пропустил. Черт, вот ведь была картинка! А вы видели?

– У Тахиона взорвалась рука? О чем ты, к дьяволу?

– Вы что, целый день в бассейне просидели? – продавец изумленно покачал головой. – Какой-то маленький уродец пожал доктору руку – и начисто ее отчекрыжил. Говорят… Минуточку! Вот оно!

Он развернул телевизор так, чтобы Спектору тоже было видно.

Видео показывали в замедлении. Тахион обрабатывал толпу, пожимая руки.

– И кто его? – спросил Спектор.

– Какой-то маленький горбун. Видите: вот он.

Спектор открыл рот. Беззвучно закрыл его. Это оказался тот самый щуплый хам, который летел с ним одним рейсом. Горбун отхватил Тахиону кисть, и кровь брызнула во все стороны. Оператора толкнула рванувшаяся в панике толпа, и на этом видеосъемка закончилось.

– Он еще жив?

Спектор давно мечтал, чтобы Тахион помер, однако внезапно обнаружил, что надеется на лучшее. В конце концов, ведь он собирался сам когда-нибудь убить Тахиона… попозже.

– Пока – да. – Кассир выключил телевизор и выбил Спектору чек. – Наверное, он крепче, чем кажется на первый взгляд. – Он сложил покупки Спектора в пакет и вручил его вместе со сдачей. – Дьяволу руку жать не след, мистер.

Спектор с улыбкой подумал, что этот совет немного запоздал. Отправив сдачу в карман, он направился обратно в номер.

– Эй, Джек!

– Ну, что еще?

– Приказ от Девона.

– Угу, – без всякого энтузиазма откликнулся Джек.

Он прятался от репортеров среди своих сохранивших верность делегатов. Изменники – почти треть от общего числа – отправились совещаться со своими новыми руководителями.

– После перерыва, – сообщил Родригес, – лагерь Джексона потребует приостановить действие правил съезда, чтобы Джесси мог выступить. Нам полагается голосовать «за».

Джек с изумлением воззрился на Родригеса.

– Нельзя позволить делегатам выступать. Черт, они же…

– Говорят, Джексон собрался выйти из гонки. – Родригес усмехнулся и многозначительно постучал себя по кончику носа. – Я что-то чую, Джек. Готов спорить, что Джексон договорился с боссом. Готов спорить, что он станет вице-президентом.

Джек обдумывал услышанное. Он не занимался руководством делегацией с того момента, как в четверг вышел на галерею. Калифорнией управлял Родригес, и он же голосовал от имени Джека за Хартманна. Ему стоит довериться чутью Родригеса.

Что до пары Хартманн – Джексон, так почему бы и нет? Точно так же в тридцать втором договорились Рузвельт и Гарнер, когда демократический съезд зашел в тупик.

– Наши голоса и голоса Джесси, – сказал он, – их хватит?

– Нет. Сторонники Джесси сейчас обрабатывают Дукакиса.

– Барнет что-то почует.

«Или Флер, – подумал он. – У Флер нюх поострее».

Джеку вдруг подумалось, что тайным тузом могла быть Флер, а не Барнет. Ему стало любопытно, была ли Флер в армии.