Как хороший человек становится негодяем. Эксперименты о механизмах подчинения. Индивид в сетях общества - Стэнли Милгрэм (2017)

Лишний раз напомним читателю, что 24 испытуемых не прислали вопросник, и все они принадлежали к категории конформистов. Если бы мы получили их ответы, то, вероятно, располагали бы куда более суровыми критическими замечаниями. Более того, результаты основаны лишь на примере норвежских студентов. Можно предположить, что ответы французских студентов были бы гораздо жестче. Однако на основании полученных результатов, пожалуй, резонно заключить, что большинство испытуемых согласны, что подобный эксперимент невозможно провести, не прибегая к обману, и не осуждают это с моральной точки зрения. Из этого не следует, что их мнение закрывает вопрос об этичности эксперимента. Нельзя оправдывать неэтичные поступки общественным мнением, но полностью отбрасывать результаты подобных исследований тоже нельзя.

Влияние группы и действия, направленные против человека[45]

Всевозможные варианты парадигмы, которую задал Аш (Asch, 1951), показывают, что существует умопостигаемая связь между несколькими чертами социальной среды и степенью, в которой человек полагается на других при принятии публичных решений. Эта парадигма отличается простотой и ясностью и позволяет воспроизвести в лаборатории мощные, социально значимые психологические процессы, а потому повсеместно признана основной техникой исследования процессов влияния.

У всех вариантов работы Аша есть одна общая черта: конечным продуктом и основным показателем конформности служит вербальное суждение. Если выразиться более обобщенно, исследовался именно сигнал, которым испытуемый выражал свое суждение. Чаще всего этот сигнал принимал форму вербального высказывания (Asch, 1956; Milgram, 1961), хотя иногда задействовались и механические устройства, при помощи которых испытуемый сигнализировал о своем суждении (Crutchfield, 1955; Tuddenham & MacBride, 1959).

Однако следует провести различие между конформностью на уровне сигнала и конформностью на уровне действия, поскольку первая влечет за собой чисто информационные последствия – испытуемый высказывает свое мнение или сообщает о своем восприятии какой-то черты его окружения. А конформность на уровне действия, с другой стороны, не просто передает информацию, но и непосредственно влияет на окружающую среду или меняет ее. В этой ситуации групповые силы побуждают человека к действию, к поступку, последствия которого не сводятся к коммуникации. Иногда это действие направлено на благо ближнему, например, когда групповое давление побуждает человека разделить хлеб с нищим, а иногда ориентировано на несоциальные объекты среды, скажем, когда малолетний хулиган под влиянием банды разбивает витрину магазина.

Было бы неразумно a priori обобщать наблюдения относительно вербальной конформности на конформность действия. Вполне может быть, что человек на словах поддерживает нормы группы, однако совсем не хочет вести себя в соответствии с этими требованиями. Более того, зачастую человек на вербальном уровне принимает и даже пропагандирует групповые стандарты, однако обнаруживает, что не способен воплотить эти убеждения в поступках. Здесь мы имеем в виду не разницу между внешним подчинением группе и внутренним согласием с ее требованиями, а отношение между искренним убеждением и воплощением его в действиях.