Королева - Салли Беделл Смит (2013)

Всего три месяца спустя после вступления в должность Маргарет Тэтчер пришлось столкнуться с непривычной несговорчивостью королевы в роли главы Содружества. Камнем преткновения послужило правительство белого меньшинства в Родезии под руководством Иэна Смита, измученное непрекращающимися атаками черных партизан. В конце июля – начале августа 1979 года главы стран Содружества должны были встретиться в Лусаке, столице соседней Замбии, чтобы одобрить проведение лондонской конференции с участием Смита и всех фракций, включая предводителей черных партизан Роберта Мугабе (ярого марксиста) и Джошуа Нкомо, призванной уладить родезийский конфликт и подготовить почву для свободных и честных выборов. Британский премьер считала партизанских руководителей террористами и выступала за соглашение о разделе власти, которое Смит уже обсуждал с более умеренной черной партией.

Поскольку именно в Замбии располагалось командование партизанских сил, Тэтчер попыталась отговорить королеву от присутствия на встрече глав Содружества. Однако Елизавета II прекрасно помнила, как Хит не пустил ее на сингапурский саммит восемью годами ранее, поэтому на поездке настояла. До прибытия в Лусаку королева отвела девять дней на государственные визиты в Танзанию, Малави, Ботсвану и Замбию. Услышанное во время пребывания заставило ее всерьез обеспокоиться, что ряд африканских стран могут выйти из Содружества, если к власти в Родезии не придет черное большинство. Во время торжественного банкета в Малави на нее произвел такое впечатление доктор Хейстингс Банда, что она, забыв о манерах, даже позволила себе в разговоре поставить локти на стол (25). Неудивительно, ведь Банда был одним из самых незаурядных африканских руководителей – жесткий диктатор, получивший образование в Соединенных Штатах и Шотландии, занимался медицинской практикой в Соединенном Королевстве, где и приобрел привычку носить костюмы-тройки и фетровые шляпы.

Елизавета II прибыла в Лусаку 27 июля 1979 года, за два дня до Тэтчер, и на встрече с замбийским президентом Кеннетом Каундой призывала его поумерить антибританские речи в местной прессе. Во время четырехдневной конференции стран Содружества королева выступала в привычной роли символической главы организации, устроив прием с банкетом для всех сорока двух руководителей. В тот вечер она, против обыкновения, оставалась с гостями почти до полуночи, “перемещаясь по залу и беседуя с разными главами государств, – прокомментировал нигериец Эмека Аньяоку. – Я убежден, что это вмешательство побудило организацию (которая уже находилась на грани раскола) к поиску компромисса” (26).

Это неофициальное воздействие продолжалось и в кулуарах, когда каждый из руководителей наведывался в бунгало Елизаветы II на пятнадцати-двадцатиминутную личную аудиенцию. На этих встречах, особенно с африканцами, она старалась проявить полное понимание, не утверждая прямо свою собственную точку зрения, и собеседники уходили пораженные тем, как глубоко ее величество вникает в их заботы. Снизив накал страстей, королева помогла Тэтчер пересмотреть мнение о Содружестве, к чему премьера открыто призывали и остальные – в частности, собственный министр иностранных дел Питер Каррингтон и австралийский премьер Малкольм Фрейзер. Африканские руководители тоже пошли на уступки, согласившись обсудить формулу представительства белых в новом парламенте Родезии.

Сложно определить, что же именно сделала королева, кроме как, по выражению Каррингтона, “сыграла огромную роль в подготовке мирной почвы” (27). Под конец встречи в верхах Тэтчер подписала Лусакские соглашения с перспективой созыва сентябрьской конституционной конференции в лондонском Ланкастер-Хаусе. Королева “разговаривала с миссис Тэтчер и с Каундой, – комментирует тогдашний генеральный секретарь Содружества гайанец Санни Рамфал. – Она помогла делу самим своим присутствием” (28).