Королева - Салли Беделл Смит (2013)

От королевы не укрылось бунтарское поведение Дианы, однако она предпочитала списывать все на стресс от перемен, а не на более глубинные причины. Елизавета II не понимала Диану – например, как ей удается совмещать эмпатию и эгоцентризм, – в том числе и потому, что, как выразился один из бывших верховных советников, “королева думает о себе в последнюю очередь. Она не любит говорить о себе, и ее мало интересуют попытки других представить себя центром вселенной” (77). Кроме того, она предпочитала не вмешиваться в жизнь близких. “Как бы ни грубила ей Маргарет, королева ей и слова не скажет, – свидетельствует одна из давних подруг королевы-матери. – Таков ее принцип. Детям она тоже не делает замечаний. Она очень порядочный человек, но воспитывать никого не берется” (78).

В основе этой нелюбви к конфронтации лежит глубочайшая терпимость. Вернувшись в Лондон, Елизавета II дала невестке понять, что будет рада ей в любое время. Поначалу Диана, называвшая королеву “mama”, заглядывала к ней, когда наведывалась в Букингемский дворец поплавать в бассейне. “Королева всегда была добра к Диане, – утверждает Лусия Флеча де Лима, близкая подруга принцессы. – И всегда ее принимала” (79). Однако, даже видясь со свекровью чаще, Диана по-прежнему ее боялась (80), как утверждал Роберт Ранси.

Королева поручила сорокадвухлетней леди Сьюзан Хасси, самой молодой из придворных дам, научить Диану придворным манерам. Острая на язык исполнительница “самого четкого и глубокого реверанса” (81), она помогала освоить премудрости придворного этикета Чарльзу и Анне, когда те были подростками. Однако не исключено, что строгая блюстительница протокола слишком сильно давила на неуравновешенную Диану и была недостаточно снисходительна к ее очевидным недостаткам. Несмотря на благодарственные письма (82), в которых Диана называла свою наставницу старшей сестрой, позже принцесса призналась, что давняя дружба фрейлины с Чарльзом вызывала у нее подозрения. Одна из приближенных к королевской семье считала, что Елизавете II следовало бы вместо Хасси поручить Диану своей американской фрейлине, Вирджинии Эрли. “Она очень милая, мягкая и веселая, – свидетельствует приближенная. – Она помогала бы Диане искренним советом и шуткой” (83). Как и следовало ожидать, Диана крупно поругалась со Сьюзан Хасси, рассказав потом друзьям, что почувствовала себя “оплеванной” (84) со своей безоговорочной верностью Чарльзу.Диана забеременела во время медового месяца, однако в этот период она стала еще более нервной. Навязчивое внимание желтой прессы выводило ее из себя, и королева устроила в декабре 1981 года встречу с двадцатью одним редактором в Букингемском дворце. Пресс-секретарь Майкл Ши сообщил представителям Флит-стрит, что своими преследованиями они окончательно допекли Диану и та боится выходить из дома (85). На вопрос Барри Аскью, редактора желтой “News of the World”, почему принцесса сама ходит за сладостями в магазин, вместо того чтобы послать слуг, королева, не удержавшись, ответила: “Большей снобистской ереси я в жизни не слышала” (86).

Президент назвал королеву “очаровательной” и “простой”, отметив также, что она “отлично владеет конем”.

Королева и президент Рональд Рейган на тщательно спланированной верховой прогулке по Виндзорскому парку. Июнь 1982 года.

© Kent Gavin Associates

Глава четырнадцатая Особые отношения