Королева - Салли Беделл Смит (2013)

Вступив в должность премьера, Мейджор первым делом постарался примирить враждующие фракции в партии тори. Через пять месяцев он упразднил ненавистный налог с избирателей, заменив его модифицированным налогом на собственность, исчисляющимся из стоимости жилья и количества проживающих. Он приумножил экономические достижения эпохи Тэтчер и выторговал выигрышные условия по Маастрихтским соглашениям 1991 года, позволявшим Британии остаться в составе укрепленного Евросоюза (бывшего ЕЭС), не теряя независимости в вопросах заработной платы, здравоохранения и безопасности и не отказываясь от фунта в пользу единой континентальной валюты.

В присутствии придворных королева обращалась с учтивым Мейджором так же, как с его резкой предшественницей. “Я не видел никакой разницы” (1), – утверждал один из ее старших советников. Мейджор перед аудиенциями “совершенно не волновался и не зажимался. После встречи, заходя к личным секретарям, он почти неизменно беседовал о крикете”.

Вскоре после прихода к власти нового премьера Британия вступила в коалицию с Соединенными Штатами и тридцатью другими странами, созданную для освобождения Кувейта от иракских войск, введенных туда в августе 1990 года. Британские силы сыграли ключевую роль в воздушной бомбардировке Ирака, начавшейся 17 января 1991 года, и последующей наземной операции, которая 28 февраля завершилась победой. Мейджор регулярно отчитывался перед Елизаветой II о ходе кампании, и, когда в воскресенье 24 января сухопутные войска перешли в атаку, королева выступила с первой речью о войне за все время своего царствования, заверив страну, что молится о победе.

Прекращение огня положило конец оккупации Кувейта, однако иракский диктатор Саддам Хусейн по-прежнему оставался у власти. Тем не менее войну провозгласили гигантской победой Мейджора и преемника Рейгана Джорджа Буша. Оба руководителя тесно сблизились как союзники, “которых многое объединяет” (2), – писал посол Буша в Британии Рэй Сайтц.

Три месяца спустя Буш принимал Елизавету II в Вашингтоне с третьим государственным визитом. Аристократы Буши без труда нашли общий язык с Виндзорами. Сорок первый президент США и герцог Эдинбургский были ровесниками, оба участвовали в тихоокеанских сражениях во время Второй мировой. Кроме того, два семейства сближали англосаксонские традиции и ценности, а также общие знакомые – например, гостеприимные кентуккийцы Уилл и Сара Фэриш. “Королева держится довольно официально, – вспоминал Буш. – Однако в ее сдержанности нет высокомерия. В двух словах не объяснить, но на самом деле с ней очень и очень легко. Беседа завязывается без труда” (3).

Елизавета II прибыла в Вашингтон во вторник 14 мая, когда еще не остыла признательность Штатов за помощь в войне в заливе. Буш устроил пышную встречу на Южной лужайке Белого дома – с военным оркестром, барабанно-флейтовым отрядом и одновременным залпом двадцати одной гаубицы в сквере “Эллипс”. Однако после цветистых речей в честь “друзей свободы” (4) и Буш, и его помощники забыли выдвинуть подножку на трибуне для миниатюрной королевы, выступавшей после высокого (метр восемьдесят пять) президента. Поэтому во время ответной речи Елизавету II почти не было видно за микрофонами, и телезрителям оставалось разглядывать лишь очки под широкой фиолетовой шляпой в белую полоску.

На скромном обеде в частных покоях Белого дома с членами семьи Буш, британским и американским послами и Фэришами “все от души посмеялись” над неувязкой с трибуной (5). Как свидетельствует Буш, “чувство юмора королевы помогло сгладить неловкость”. Кроме того, шестидесятипятилетняя Елизавета II впервые увидела старшего сына руководителя Штатов, сорокачетырехлетнего Джорджа Буша-младшего, будущего сорок третьего президента, который в то время заведовал бейсбольной командой “Техасские рейнджеры”. “Лукавая искорка в ее взгляде подсказывала, что можно не напрягаться, – вспоминает он. – К моей радости, королева действительно не старалась продемонстрировать превосходство” (6).