Миссия в Ташкент - Фредерик Маршман Бейли (2013)

Это происшествие перевернуло все наши планы. В первую очередь должны были быть пересмотрены наши приготовления к обороне от маленькой группы врагов, которая могла бы попытаться захватить нас в домике, и отход к нашей пещере. Мои компаньоны унесли винтовки со всеми боеприпасами и спрятали их. Если бы их нашли, нас всех расстреляли бы сразу же без всяких вопросов, а если мы будем безоружны, то сохранялась возможность выдать себя за тех, кем мы пытались из себя изобразить, мирно живя в этом домике. Таким образом, для моих товарищей риск быть захваченным сильно возрастал, так как я был полностью беспомощен.

Мы пробыли в домике уже больше месяца, и нас видело достаточно много людей. Во-первых, неизвестный, которого обнаружил Марков, когда искал свою лошадь, затем Безрукий, с которым мы застрелили кабана. Потом эта группа охотников из Никольского, таджики, да и еще один или два человека. Этого было вполне достаточно, чтобы какие-то новости подозрительного характера достигли властей. До нас даже дошли слухи, что лесник, коммунист из Бричмуллы, сообщил кому-то, что мы подозрительные люди. По всем этим причинам я хотел немедленно вернуться в Ташкент. Однако ничего нельзя было поделать до тех пор, пока я не поправлюсь.

13 декабря я все еще лежал, да к тому же еще и простудился, когда прибыл человек, которого звали Лукашов. Он доставлял мои секретные письма для Этертона в Кашгар. Когда он возвращался, он проезжал через территорию, контролируемую Иргашем, который задержал его на две недели. Я был очень расстроен сообщениями, которые я получил. В них не было ничего важного и не было ответа на вопросы, которые я задавал, так же как и не было инструкций и информации, касающихся нашей политики и намерений. Лукашов также привез упаковку дорогих американских сигарет, что было в то время роскошью, так как до этого у нас были только русские сигареты. Лукашов, хотя и был очень храбрым человеком, сильно опасался, и мы думали, что для него небезопасно оставаться у нас больше чем на одну ночь. Во время моего ареста я приготовил несколько сообщений. Они оставались у Тредуэлла, который не мог принять надежного посыльного. Я сказал Лукашову, что за время, пока я был свободен во время простуды, я написал еще несколько донесений, которые я пошлю с ним в Ташкент. Он так же должен был взять донесения, которые были у Тредуэла, и доставить их в британскую миссию на Закаспийском фронте.

13 декабря также вернулись Марков и Иван с охоты на кабанов, подстрелив четверых. Это сделало ситуацию с мясом удовлетворительной. В свое довольно бесцельное путешествие Марков отправился 15-го, не дождавшись моих писем, так как он собирался возвращаться на следующий день. 15-го ночью выпал глубокий снег, и Марков прислал сообщение, что он болен и не может приехать. Все это сильно раздражало, а так как Лукашов должен был уехать, как только представится удобный случай, то я боялся, что он уедет, не захватив мои последние сообщения. Трудности такого рода вызывали у меня сильное желание вернуться в Ташкент, где бы я мог контролировать подобные ситуации.