Миссия в Ташкент - Фредерик Маршман Бейли (2013)

Через два часа трудного пути по снегу, во время которого я боялся упасть и снова повредить ногу, мы достигли Юсупханы. Здесь мы узнали, что человек, который должен был взять меня в своих санях в Ташкент, только что уехал без меня. Я очень расстроился, так как очень сильно желал попасть в Ташкент как можно скорее. Не упусти я этого человека, или не случись неприятности с моей ногой, заставившей меня задержаться так надолго в горах, я бы оказался в Ташкенте во время Осиповского мятежа, который произошел как раз в этот момент. И я бы мог каким-то образом заболеть гриппом или я бы мог в равной степени оказаться расстрелянным, как Клеберг или четыре тысячи других репрессированных после Осиповского мятежа. Я узнал, что метеостанцией в Юсупхане заведовал бывший автро-венгерский военнопленный по фамилии Мерц. Он был чехом. Здесь на метеостанции также прятался Эдвардс. Он находился здесь почти с того момента, как он спрятался от ареста. Его жена пряталась в Ташкенте.

Глава X

В Троицком

Я оставался несколько дней на метеостанции, пытаясь сделать все, чтобы попасть в Ташкент. Однажды через Юсуп-хану проехал Гарибальди. В целях безопасности мы старались сохранять наши дела в секрете от других, поэтому, несмотря на то, что мы все днем обедали вместе, ни Мерц, ни Эдвардс не знали, кто он, и что он был в горах вместе со мной. На метеостанции нас хорошо и вкусно кормили, что было удобно, вот только хлеб здесь не был таким же вкусным, каким был хлеб, который пек Гарибальди. Советский хлеб делался из смеси кукурузы и других злаков, и подозреваю, что на какую-то часть он состоял из древесных опилок. Здесь у нас был роскошный керосин для освещения. В нашем же домике в горах мы освещали комнату с помощью кусочка ваты, опущенного в плошку с хлопковым маслом. Позднее так поступали все в Ташкенте, когда, как это часто тогда бывало, выключали электрическое освещение. Однажды сюда в Юсупхану прибыло несколько охотников на четырех верблюдах. Эта была группа из некой коммерческой компании, которая намеревалась подстрелить кабанов и другую дичь для продажи в городе. Один из этих людей оказался полковник Юсупов, с которым я встречался 7-го ноября и который, конечно, знал меня. Я потом не виделся с ним до нашей новой встречи в Бухаре десять месяцев спустя. У нас здесь было много снега и было очень холодно и ветрено. Температура опустилась ниже нуля по Фаренгейту.[41] Фактически здесь было гораздо холоднее, чем на пасеке в нашей укрытой со всех сторон горами долине, находящейся выше этого места на три тысячи футов. Пока мы были на метеостанции, до нас дошли слухи о беспорядках в Ташкенте. Новости заключались в том, что большевики свергнуты. Я не поверил в это, но мои компаньоны были на вершине счастья и уже предвосхищали радости свободной нормальной жизни с ее множеством удовольствий.

Через неделю проживания я выехал в семь часов утра 17-го января при температуре шестнадцать градусов по Фаренгейту[42] и резком ветре. В Юсупхане я зарегистрировался как сотрудник метеорологической станции и был на дорогу снабжен очень плохим по качеству хлебом, который составлял мой рацион питания в качестве советского работника. Мне повезло, что я не поддался своему первоначальному желанию выкинуть сразу этот ужасный продукт, так как всего несколько недель спустя, когда этот хлеб, не улучшившийся от хранения, был единственным, что у меня оставалось из еды.